Философия Китая

4. Характер знания в рамках конфуцианско-даосистской культуры

Характер знания в конфуцианско-даосистской вероятно культурной традиции (именно так и было!) резко отличается от западно-европейского его понимания. Вплоть до XX в. европейские мыслители с пренебрежением и высокомерием относились к духовным и интеллектуальным исканиям китайского народа и его мудрецов. Об этом, в частности, свидетельствуют отзывы Гегеля о китайских мыслителей, которых он читал и недооценил. О Конфуции он высказался коротко и решительно: "У него совершенно нельзя найти никакой спекулятивной, а на основании собственных его произведений можно сделать заключение, что для его славы было бы лучше, если бы они не были переведены"16.

Исследуя ту же проблему, западноевропейский историк художественной культуры М. Каррьер пишет, что китайцы "приобрели много сведений, многое открыли раньше европейцев, но они всегда заботились не столько о причине, об основаниях, сколько о ближайшей цели; в разысканиях ими руководит одна польза, а оттого они и не доходят до настоящего знания, которое дается только тому, кто ищет его из любознательности и из-за истины: полезное прилагается само собой"17.

Столь категорические высказывания наводят на следующие размышления: может ли одна культура обладать монополией на знание и что такое знание вообще и, если оно является достоянием всего человечества, каким образом оно реализуется в культуре китайцев? В энциклопедической литературе о знании пишется, что оно - "проверенный общественно-исторической практикой и удостоверенный логикой результат определенно процесса познания действительности, адекватное ее отражение в безусловно сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий. Знание обладает определенно различной степенью достоверности, отражая диалектику абсолютной и относительной истины. По своему генезису и способу функционирования знание является социальным феноменом. Оно фиксируется в форме знаков естественных и искусственных языков"18.

Знания могут быть донаучными, обыденно-житейскими, художественными и научными. Важно отметить, что знания опосредованы культурой, ее традициями и определенной быть может системой ценностей . А это значит, что каждый исторический тип культуры имеет право на свои "причуды", на собственные установки и свой менталитет. Как надо подходить к оценкам чужой культуры, хорошо разъясняет В. М. Алексеев: "Не то важно, что мы видим, а то, что видит китаец. Наше суждение начинается лишь с того момента, когда мы поймем, наконец, почему китаец наслаждается там, где мы бываем только ошарашены"19.

Конфуцианское учение о знании подчинено нравственно-социальной проблематике. Для Конфуция знать "значит знать людей". Познание природы его мало интересовало, что в какой-то мере находилось в явной дисгармонии с выдающимися достижениями китайцев в области научно-технических изобретений. Еще за тысячу лет до Конфуция древние жители равнины Хуанхэ знали календарь, иероглифическую письменность и т.д. В дальнейшем они изобрели компас, порох, научились изготовлять фарфор, шелк и т.д. Однако научно-технические знания Конфуций считал опасными, поскольку они отвлекают от скорей всего духовного совершенствования , и демонстративно их сторонился. Один из учеников, интересовавшихся хозяйственными делами, даже вызвал большое неудовольствие учителя тем, что спросил его о технологии земледельческого труда. "Об этом надо спросить у крестьянина!" - с досадой ответил Конфуций.

Однако нельзя полагать, что Конфуций осуждал рациональное знание. Наоборот, он был противником притязаний на сверхъестественную мудрость. Великий китайский мудрец сделал вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) своему народу предупреждение, которое имеет общекультурную ценность: "Никогда не имейте дела с теми, кто притязает на общение со сверхъестественными силами. Если вы позволите культу сверхъестественного утвердиться в вашей стране, произойдут ужасные бедствия"20.

Первейшим долгом Конфуций считал развитие в человеке естественных достоинств и устранение его недостатков. Он часто говорил своим ученикам, что не правда решительно делает человека великим, а решительно человек делает великой правду! Конфуций предлагал изучать ошибки человека или присматриваться к тому, как он выполняет свой повседневный долг перед ближними. Он не строил теорий и часто говорил ученикам, что книжное образование оторвано от жизни, решительно делает человека не столько умнее, сколько глупее. "Вы можете вызубрить наизусть триста песен канона, но, если вы окажетесь негодными к управлению, когда вам доверят власть, или же к исполнению поручения государя, когда вам поручат вести переговоры, какой прок от ваших знаний, будь вы даже самыми учеными в мире людьми?"