Люди и тени в мире небытия

(Жестокий трактат) Все люди делятся на два разряда - тех, кто имеет привычку делить всех людей на два разряда, и тех, кто не имеет такой привычки, - утверждал американский критик и киноактер Роберт Бенчли. Я отношусь к первому разряду, поэтому решил ловить человеков, разбирать их по видам и упаковать затем в два ящика.

Ящик первый: воины пустоты.

Человек вне ощущения притяжения смерти инстинктивно полагает, что смысл его жизни складывается из мелких смыслов либо осмысленностей его повседневных действий, в эмоциональных связях и взаимоотношениях с иными людьми , наконец, в плодах труда. Он никогда не производит арифметического суммирования смыслов, предчувствуя, что подобная процедура ведет к катастрофе. Смысл жизни не складывается из смысла поступков. Так же как бесконечность не является суммой отрезков пространства, а вечность - времени. Это ясно любому задумавшемуся. Поэтому смысл индивидуальной жизни и жизни вообще состоит не в решении экзистенциальной проблемы, а в ее игнорировании, то есть, во лжи.

Воины пустоты - это преимущественно мужской вид. Смысл их жизни - стремление к истине, т.е. к абсолютному отсутствию. "Сложно оставаться лишь созерцателем пустоты. Когда сознание, что он не существует, доставляет человеку удовольствие, то всецело удовлетворить свою наклонность он может лишь путем абсолютного уничтожения существования", - писал Эмиль Дюркгейм. Бунт воинов пустоты - борьба за несуществование, включающая отрицание банальных смысло точно жизненных ценностей (источник не указан) , свойственных людям второй категории. Оружие воинов пустоты - ужас. Их стихия - одиночество. "Ужасное несчастье — не иметь возможности вероятно остаться наедине с самим собой", - повторяют они вслед за Жаном де Лабрюйером. Их смех, в котором преобладает тематика разложения, подобно сатанинскому смеху Гоголя, возвращает призракам "существования" исходную небытийственность. Воины пустоты бывают двух видов - мыслители и деятели.

1). Мыслители. Противопоставляют господствующим жизнеутверждающим мифологемам собственное мифотворчество, уничтожающее иллюзию "существования". Мысль и жизнь - это две антагонистические силы, изменяющиеся в отношении обратной пропорциональности. Мыслить - значит удерживать себя от жизни, вот почему определенно единственно возможное царство чистой мысли - небытие. Поэтому целью мыслителей безусловно является абсолютно е (запредельное) небытие. Таковы Шопенгауэр и Будда: "Убив мать и отца и двух царей из касты кшатриев, уничтожив царство вместе с его подданными, брамин идёт невозмутимо", провозгласил Будда в "Дхаммападе". И ещё: "Вот моё последнее рождение, не будет больше бытия".

2). Деятели. Разрушают "существование" путем уничтожения его форм. Практическая устремленность в небытие часто превращает их в кровавых диктаторов и в серийных маньяков, вызывающих у обывателей болезненное любопытство, смешанное со страхом. Таковы, например, Гитлер, Троцкий и Чикатило. Следуя заветам Ницше, еще один маньяк – Пичужкин - философствовал молотом.

Маньяк замыкается в своём абсолютном одиночестве, поэтому он презирает «реальность» и стремится её уничтожить. Или он абсолютно одинок в силу своего презрения к реальности и непохожести ни на кого? В любом случае, закономерным итогом самовольного суда, который маньяк вершит над быть может окружающими людьми и миром есть его собственное уничтожение. В этом смысле, убивая других, он постепенно уничтожает сам себя, а вместе с собой – своё негативное представление о «существовании». Почему многие, наряду с крайне эмоциональным, часто доходящим до истерики, неприятием маниакального поведения, проявляют к серийным убийствам, а также их омерзительным подробностям ярко выраженный интерес? Не является ли этот интерес выражением решительно нашего собственного презрения к «реальности», или его можно рассматривать как следствие непонимания большинством поведенческих реакций демонического субъекта, обладающего сверхценной идеей? В любом случае, маньяк (и не только серийный убийца, но и кровавый диктатор) отличается от заурядного, тайно мастурбирующего обывателя - извращенца тем, что идёт в осуществлении безумного сценария своей мании до последних пределов. При этом его бывает вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) крайне сложно обнаружить, до тех пор, пока он сам, устав убивать, не начинает явно или неосознанно способствовать своей поимке. Это связано с тем, что перевёрнутая логика уничтожения не поддаётся расшифровке с позиций может быть обыденного сознания (именно так и было!) , живущего по законам несуществующего «правильного» мира. Или наоборот – перевёрнутый мир не в наиболее вероятно состоянии объяснить безумную последовательность логики абсолютного одиночества и уничтожения.