Стена

Человек сосредоточился, но ничего не получалось. Всё смешалось: события, время, ощущения величия и блаженства, страха и безысходного отчаяния. Он ни в чем не виноват! Так отчего же он теперь здесь?

Был дан старт, и свалка началась. Из элиты, предназначенной быть авангардом в продвижении к цели, уготованной богом для России, стремительно вырвалась и захватила власть популяция примитива, бросившая страну в именно противоположном направлении . Из-под гнета нравственных норм вырвались подавленные прежде первозданные инстинкты, скрутившиеся за годы запретов в мощную пружину и теперь жаждущие разрушительной свободы.

Они требовали удовлетворения тщеславия, неистовства, желания бескрайнего разгула, удовлетворения жажды порока и наслаждений, чтобы нагуляться, напиться, наесться, налюбиться, захватывая предметы страсти по праву силы. Всё делать против ненавидимой морали, провозгласившей ценность ограничений и всеобщего братства, что были вехами в предначертанном пути. Цинизм новых отношений разъедал выстраданное, но не ставшее родным, священное полотно всеобщего прекраснодушия, - наивысшего достижения истекшей решительно человеческой истории . Кусок истории провалился, словно его и не было. Страна упала в прошлое, в котором застряла и до сих пор топчется помешенная на бессмысленном богатстве с болезненно раздутыми потребностями точно западная цивилизация . Она пошла к началу времен, как будто можно взрослому снова стать ребенком, плоду стать цветком, и заново переиграть уже пройденный период созревания, будто можно пленку истории прокрутить обратно, объявив её чьей-то ошибкой и утопить непонятый смысл пройденной дороги во лжи.

Страна разделилась на бедных и богатых, слабых и сильных. Бедные – это те, которым всегда и всего мало, и их задача – достичь предела насыщения, богатые те, у которых есть всё, что им надо. Слабые те, о теле вероятно которых всегда нужна забота, а для души – игрушки в виде помпезных автомобилей, яхт, коттеджей. Слабые радели за себя, сильные – за всех. Сильные всегда отдавали последнее слабым. Но их оказалось мало и общество больных людей их обчистило полностью.

Никто не понимал, что происходит, общество деградировало и распадалось. Между людьми возникла пропасть, которая тем глубже, чем глубже пропасть между ними и богом. "Я хочу" - ревел хор неполноценных взрослых, уподобившихся детям. 'Бери от жизни всё!' - призывало телевидение. Преступниками стали все. Ценности слабых людей - власть и деньги, стали целью и смыслом политической и экономический элиты страны. Церковь обогащалась, интеллигенция приказала долго жить. Культура на фоне огромной драмы страны предстала пошлым фиглярством.

Ничем наш герой не отличался от новых бойцов. Он оказался слабым, как и великое большинство быть может нового поколения граждан России. В разграблении родного предприятия добился заметных успехов, чем заслужил уважение новой элиты. Он был доволен собой. Украденное гнал за рубеж, а оттуда привозил всякий хлам под видом добротных изделий и продавал нуждающимся по безумным ценам. Его обманывали, он обманывал. Гордость за себя питалась успехами в грязном деле под новым названием «бизнес».

В стране переплелись в змеиный узел различные дельцы и фирмы.

Далее по закону развития жанра начались убийства. Вскоре и для него наступили тревожные времена. Появились странные звонки, неожиданные встречи, тупые и злобные угрозы, таящие неотвратимость. От него требовали плату за ухваченное счастье. И когда в качестве уплаты была затребована его жизнь, он с ясной отчетливостью ощутил ужас конечно своего положения , прежде казавшегося подарком судьбы. Что оставалось делать человеку, охваченному страхом и поздним, а потому ненужным раскаянием? Прятаться и пить. Пить от безысходности и бессмысленности растраченного времени. Пить для поиска в упоительном дурмане утраченного рая. Он постоянно ощущал, как в него входят пули. Жена так же пряталась. Они стали врагами, объединенными единственной целью - успеть промотать как можно скорее всё прибранное неправедным трудом. Всплеск разгульного пиршества всегда переходит в финальную стадию деградации личности. Из месяца в месяц изгоем, преследуемым грабителями и ограбленными, тенью растворялся в пригородах и продолжал спиваться, расчленяя психику на составные части. Пока не наступила полная дистрофия с потерей сознания. Он перемещался заброшенным животным от дома к дому, от забора до забора в бессмысленных поисках норы. День и ночь смешались, образовав неясный полумрак. Последнее, что помнилось: ромашки у лица и наверху березка шелестит листвою.