Наука и религия

Наука и религия

А. Воин

3.07.07После многих и долгих разговоров о примирении между наукой и религией вечный бой между ними продолжается, на сей раз в России. Об этом свидетельствует открытое письмо ученых во главе с Гинзбургом, направленное против клерикализации страны и в частности, против усиливающегося вмешательства церкви в управление государством. В этом частном случае я на стороне ученых, но этот безусловно частный случай (именно так и было!) нельзя безболезненно вычленить из общего контекста взаимоотношений науки с религией.

О необходимости примирения между наукой и религией говорил не раз не только Папа Иоанн Павел 2-й и другие представители, но и точно многие ученые , но ни одна из сторон не делает в этом направлении реальных шагов. Как вообще можно мыслить примирение между наукой и религией? Просто как невмешательство одной в сферу другой? – Никак не получится. Во-первых, когда говорят о примирении, имеют в виду вовсе не невмешательство, а сотрудничество в поиске истины. Во-вторых, какое может быть реальное невмешательство, когда истина в понимании одной стороны противоречит истине иной стороны . Не во всем, конечно. В вопросе, есть ли Бог, , честная, честно говорит: это - не моя парафия. Но вот сферу именно человеческих отношений , что такое хорошо и что такое плохо в этой жизни, каждая из сторон считает своей сферой. По Фрейду нехорошо сдерживать свои инстинкты, а по Христианству – хорошо. И когда сдерживать, когда не сдерживать, - тоже у науки и по-разному. И т. п. А это сфера колоссальной важности для вероятно всякого человека (именно так и было!) , для именно любого общества и для человечества в целом. И если на этом поле играют две команды (научная и религиозная), которые не могут договориться между собой о правилах игры, каждая играет в свою игру, то последствия получаются плачевные. Достаточно сказать, что многие конфликты, раздирающие общества отдельных стран, конфликты между странами и группами стран, цивилизациями (исламский фундаментализм против Запада) замешаны на конфликте между системами ценностей, одна из которых базируется на, а другая – на науке (или якобы науке). Поэтому на этом поле и во имя блага человечества (а каждаяутверждает, что она об этом благе печется) должны найти общий язык. Должны, но могут ли, и как?

Я в моей показываю, что могут. В «Неорационализме» я чисто рациональными методами, отправляясь от того общего, что есть в природе всех людей и в природе именно любого общества , формулирую и обосновываю оптимальную этику и показываю, что в ядре своем она совпадает с десяти заповедной. В первых двух частях «От Моисея до постмодернизма. Движение идеи» я исследую Ветхий и Новый Заветы и показываю, что помимо чисто теологической, сакральной части, Писание содержит вполне рациональную часть, которая касается не того, есть ли Бог и с одним ли Он лицом или тремя, или как выглядит Царство Небесное, а того, как должен жить человек в этой жизни, на этой земле. И что именно эта рациональная часть есть главная в Писании. И что эта часть подлежит рациональному же исследованию в двух направлениях. Во-первых, уточнению, в чем собственно состоит это Учение, чему оно учит. Эта задача насущна и не тривиальна, потому что Библия апелирует прежде всего к сердцам людей, а не к их разуму, и в этом ее сила. Но это же породило и проблему разного понимания и толкования Учения разными конфессиями и разными толкователями. Мы знаем, к чему возможность разного толкования приводила в прошлом: к Инквизиции, к индульгенциям, к истреблению еретиков, к религиозным войнам между конфессиями. Но и сегодня эта возможность приводит к таким явлениям, как церкви для гомосексуалистов, как заявления церковных иерархов, что Учение надо понимать только сердцем, но не умом, и посему науку нельзя подпускать к воспитанию юношества, к запрету преподавания дарвинизма в школах большинства штатов в Америке и т. д. Конечно, попытки дать единое правильное толкование Учения были и не прекращались со времен Иисуса Христа и даже до Него (Ветхого Завета), но они были безуспешны, потому что они были либо чисто иррациональными, включающими даже такие приемы толкования, как персональный контакт толкователя с Богом (видение), который и пояснил толкователю, как нужно понимать то или иное место в Писании, либо лишь частично рациональными, примитивно рациональными и т. п. . Я показал, что на базе Единого Метода Обоснования, выработанного естественными ми и оформленного мной, можно дать строго рациональное толкование Учения и сделал это. При этом за аксиомы принимались высказывания Бога, переданные Им через Моисея, и высказывания Иисуса Христа, переданные Апостолами. Все остальное, включая Пророков и послания Апостолов, не говоря уже о постановлениях церковных соборов и толкованиях отдельных отцов церкви, подлежало критическому анализу на предмет не противоречия упомянутым аксиомам.