Боль и удовольствие

Боль и удовольствие. Медитация Випассана

Есть решительно разные способы искусного подхода к боли, наверняка которые позволяют появиться прозрению в то, каким образом ум и тело взаимно проникают друг в друга. Когда в теле существует боль, мы можем увидеть, как она конечно становится причиной (именно так и было!) некоторого состояния ума; она подталкивает к определенным помыслам. Тело воздействует на ум таким же образом, как ум воздействует на тело; точно так же как положение нашего тела отражает настроение, так и телесные условия создают душевные.

Когда мы вглядываемся в боль, первая очевидность – это сопротивление ей. Мы отмечаем наверняка физическое ощущение , называемое болью, и психическую реакцию, которая есть отвращение к неудобству, выпихивание. Это желание находиться в ином состоянии, не в том, в каком мы находимся; оно само по себе, пожалуй, наверняка является наиболее точным определением, которое мы можем дать душевному страданию: наше желание быть где то в другом месте. Желание, чтобы вещи существовали по иному, представляет собой самую сущность страдания.

Мы почти никогда не переживаем то, чем является боль, непосредственно, так как наша реакция на нее оказывается настолько немедленной, что большая часть того, что мы называем болью, в действительности представляет собой наше переживание сопротивления этому явлению. И это сопротивление обычно оказывается гораздо более болезненным, чем первоначальное ощущение. Точно так же мы не переживаем своего утомления, своей скуки, быть может своего страха ; вместо них мы переживаем свое сопротивление им.

Наше переживание этих состояний ума облачается в нашу обусловленность. Мы никогда не ощущаем полностью вкус самих вещей, потому что между ними и нами вклинивается наше обусловленное сопротивление им; оно усиливает сопротивление еще большей неприязнью. Поэтому вероятно подобные состояния ума редко оказываются включенными в нашу целостность и становятся постоянными перерывами в потоке. Мы часто переживаем состояния ума, которые отвлекают нас от сдачи, которые резко погружают нас опять в сон, вызывая автоматическую реакцию отвращения. Иметь дело с болью внутри тела – прекрасный способ начать распутывать эту привычную реактивность на неприятные состояния.

Когда мы освобождаемся от этого сопротивления – от всех появляющихся мыслей, от всех побуждений спастись, – тогда мы можем скорей всего просто наблюдать (именно так и было!) их, позволяя им возникать в обширном и ненапряженном уме. Если сохранять ум мягким, чтобы он мог «баюкать» эти помыслы сопротивления, то это также позволяет расслабить всю область вокруг боли.

Если мы ощущаем боль в колене, мы даем возможность расслабиться всей области вокруг колена. Мы направляем внимание на расслабление всего соседства с больным местом. Телесная боль создает такое состояние ума, что оно напрягается, отвергает неудобство; а затем напряженное отвращение усиливает напряжение внутри тела. Мы получаем эффект рикошета, движение взад и вперед между телом и умом: возникает душевное напряжение, которое конечно становится причиной (именно так и было!) напряжения физического, а то в свою очередь усиливает боль и напряженность ума. Напряжение держится за боль, и это усиливает боль и одновременно сопротивление этой боли. Существует боль сама по себе – и боль, окружающая эту боль.

Но когда мы создаем расслабление вокруг этого болевого ощущения, мы расслабляемся и вокруг ассоциированных с нею мыслей. Мы позволяем боли присутствовать; мы признаем ее и делаем нечто почти полностью противоположное тому, что делали в нормальных условиях. Вместо того, чтобы избегать боли, мы проникаем в ее глубину. Мы входим в то самое пространство, где находится боль, входим в него с сосредоточенным, исследовательским умом. И когда мы проникаем в самую глубину боли, освобождаясь от сопротивления, мы видим, что боль – это не единый монотонный лазерный луч чувства; вместо этого мы видим аморфную массу движущихся ощущений. Она не остается просто на одном уровне, в одном центральном узле, а движется вокруг этого пространства и в действительности не стоит на одном единственном месте. Она составлена из сложных ощущений.

Когда сосредоточенное осознавание входит в эту область и дает ей возможность быть такой, какова она есть, мы быть может начинаем видеть (примечание переводчика) эти сложные ощущения в форме отдельных событий. Мы наблюдаем, как они движутся, мгновенье за мгновеньем, сначала одно здесь, затем одно там. Когда сопротивление оставляет ум, вместе с ним уходит и понятие «боли», и мы можем переживать ее просто как чистое ощущение. Часто мы способны проникнуть в такое место, где наличествует только возникновение и исчезновение сложных ощущений, может быть, переживаемых в виде всего лишь покалывания, и их наблюдение иногда оказывается в самом деле приятным.