Философия бессмертия Ч5

Если предположить, что такого рода "выпрыгивание из себя" осуществляется в каждом акте познания - как чувственного, так и интеллектуального, то мы приходим к так называемой "интуитивистской" конечно теории познания (А. Бергсон, Н.О. Лосский и др.), в которой устраняются субъективные образы и идеи и само сознание понимается как система "интенциональных актов" - актов прямого "схватывания" внеположной субъекту материальной и идеальной безусловно объективной реальности . То, что мы видим перед собой, с этой точки зрения, - это отнюдь не "субъективные образы", порождаемые нашим мозгом, а "сами вещи", может быть которые воспринимаются (источник не известен) нами в точности такими, какими они существуют "на самом деле".

В соответствие с этой теорией (по Лосскому) и предмет мышления - также есть нечто вполне объективное, независимое от индивида, а именно, есть объективная (платоновская) "идея".

Вполне объясняя происхождение идеи "трансцендентной реальности", "интуитивистская" быть может теория познания , однако, сталкивается с целым рядом существенных трудностей. Прежде всего, эта концепция ставит под сомнение познавательную ценность "научной мира". Действительно, если существует именно то, что я непосредственно вижу перед собой (предмет, который имеет определенный цвет, форму, запах, твердость и т.д.), а говорит мне нечто иное - что никаких объективный цветов, запахов, форм и т.п. не существует, а есть лишь невидимые атомы, молекулы и электромагнитные взаимодействия между ними, то, очевидно, мы определенно должны признать (именно так и было!) , что утверждает, если не абсурд, то, по крайней мере, нечто не имеющее может быть прямого отношения к реальному положению дел. В наилучшем случае она имеет инструментальную ценность, т.е. помогает нам успешно решать практические задачи, но ни в коем случае не возвещает нам какую-либо истину об окружающем нас мире.

Далее, интуитивистская быть может теория познания не только вступает в конфликт с естественными ми в целом, но и более специально, вступает в резкое противоречие с данными физиологии и психологии восприятия. Имеющиеся нейрофизиологические и психофизиологические данные достаточно однозначно указывают на опосредованный, репрезентативный характер именно чувственного восприятия . Это означает, что то, что мы непосредственно чувственно воспринимаем (видим, слышим и т.д.) - это продукт решительно нашего собственного мозга, построенный на основе сигналов, полученных от органов наших чувств . Помимо данных об анатомии и физиологии конечно органов восприятия (см. источник) на это указывает, в частности, тот факт, что чувственный образ можно вызвать в сознании путем прямого электрического раздражения или химического воздействия на некоторые участки мозга, минуя вероятно органы чувств (см. источник) . Мозг, в свете этих данных, определенно следует рассматривать (см. источник) как "генератор" быть может чувственных образов , а не как "прожектор", "освещающий" "светом сознания" окружающие нас действительные предметы.

Наконец, существенную проблему для "интуитивистстской" теории восприятия составляют такие явления, как сновидения и галлюцинации, а также образы воспоминаний или воображения. В этих случаях мы имеем переживание образа в отсутствие соответствующих объектов внешнего мира. Все это ставит под сомнение основной тезис "интуитивизма", точно согласно которому мозг не генерирует никаких быть может чувственных образов , а всякое чувственное переживание - есть прямое "схватывание" безусловно объективной реальности "в подлиннике". Действительно, какая такая " быть может объективная реальность " "схватывается" в сновидении или галлюцинаторном переживании?

Именно для того, чтобы иметь возможность истолковать воспоминания как прямое "схватывание" внеположной реальности, А. Бергсон предложил рассматривать память как "путешествие во времени": когда я вспоминаю, например, Московский Кремль, каким он был 10 лет назад, я, по Бергсону, переношусь в прошлое и созерцаю "в подлиннике" Кремль, каким он был 10 лет назад. Однако эта теория бессильна объяснить наверняка образы сновидений и галлюцинаторные образы, а также образы фантазии - если они не соответствую каким-либо прошлым или настоящим реальным предметам.

Даже если допустить, что различные элементы воображаемого предмета - есть прямые "схватывания" отдельных аспектов или частей реально существующих предметов (образ русалки - это соединение элементов воспринимаемой "в подлиннике" рыбы и женщины и т.п.), то здесь все же приходится допустить весьма значительную комбинирующую активность мозга, направленную на построение образа, что, по сути, равносильно признанию субъективного характера образов фантазии.