Необыкновенный Эхнатон

Роковая слабость евангелия Эхнатона заключалась в его величайшей истине — учении о том, что Атон был создателем не только Египта, но также «всего мира, людей и зверей, и всех других земель, даже Сирии и Куша, помимо этой египетской земли. Он всем находит место, утоляет нужды всех людей». Эти представления о Божестве были высокими и возвышенными, но они не были националистическими. Такая интернациональность не могла укрепить мораль египетской армии на поле брани, в то же время оказавшись эффективным орудием для жрецов, — орудием, обращенным против молодого царя и его новой . Его концепция Божества значительно превосходила последующее представление евреев, но она была слишком прогрессивной для того, чтобы служить задачам формирования нации.

Хотя монотеистический идеал пострадал с уходом Эхнатона, представление о едином Боге сохранилось в сознании многих групп. Зять Эхнатона примкнул к жрецам, вернулся к поклонению прежним богам и, изменив свое имя, стал называться Тутанхамон. Фивы вновь стали столицей; жрецы прибирали к рукам всё новые земли и в конце концов захватили седьмую часть всего Египта; вскоре один из представителей той же касты жрецов решился завладеть короной.

Однако жрецы не могли полностью справиться с волной монотеизма. Всё чаще они были вынуждены объединять своих богов и писать их имена через дефис; египетский пантеон продолжал таять. Эхнатон связал горящий небесный диск с создателем Богом, и этот образ продолжал гореть в сердцах людей, даже жрецов, еще долго после того, как молодой реформатор перешел в иной мир. Идея монотеизма никогда не умирала в сердцах людей в Египте и в мире. Она сохранялась вплоть до прибытия Сына-Создателя того же божественного Отца — единого Бога, поклоняться которому Эхнатон столь страстно призывал весь Египет.

Слабость доктрины Эхнатона заключалась в провозглашении столь прогрессивной, что только образованные египтяне могли полностью постичь ее смысл. Простые земледельцы никогда по-настоящему не понимали этого евангелия и потому были готовы вернуться к жрецам — к прежнему поклонению Исиде и ее супругу Осирису, который, якобы, именно чудесным образом (источник не указан) воскрес, после того как был зверски убит Сетом, — богом тьмы и зла.

Учение о бессмертии для всех людей было слишком прогрессивным для египтян. Воскресение было привилегией только царей и богачей; поэтому их тела столь тщательно бальзамировались и сохранялись в гробницах в ожидании судного дня. Однако, в конце концов демократичность спасения и воскресения, как тому учил Эхнатон, восторжествовала; впоследствии египтяне стали верить даже в продолжение жизни бессловесных животных.

Хотя попытка этого египетского правителя склонить свой народ к поклонению единому Богу оказалась неудачной, следует определить , что последствия его трудов ощущались веками как в Палестине, так и в Греции, и что таким образом Египет стал наверняка связующим звеном , передавшим как эволюционную культуру Нила, так и богооткровенную религию Евфрата всем последующим народам Запада.

Слава этой великой эры безусловно нравственного развития и духовного роста долины Нила начала быстро увядать примерно в то же время, когда стала зарождаться национальная жизнь быть может древних евреев (источник не известен) , и после пребывания в Египте эти бедуины унесли с собой многие из учений Эхнатона и увековечили его доктрины в своей национальной .

Книга Урантии