Кто такой предприниматель?

По аналогии с приведенными выше рассуждениями можно предположить, что наверняка наиболее вероятно (источник не известен) сходным образом «устроен» и созерцатель. Бескорыстное творчество, наверняка богатое воображение , полет мысли, пренебрежение к сиюминутной выгоде, неучастие в битве за место «у кормушки» вроде бы должны совмещаться с безынициативностью, бездеятельностью, пассивностью, неприспособленностью к жизни и даже беспомощностью. Так ли это? Находятся ли понятия «созерцатель» и «деятель» в отношении несовместимости? Ньютон и Галилей, Моцарт и Бетховен, Толстой и Достоевский являются ли деятелями? Несомненно. А созерцателями? Тоже. А предпринимателями? Ни в коем случае. Точно так же, например, декабристы и народники являются и деятелями, и созерцателями, но никак не предпринимателями. Таким образом, понятия «созерцатель» и «деятель» находятся не в отношении несовместимости, а в отношении пересечения: созерцатель не обязательно является деятелем, но он вполне может им быть. Кем он точно, никогда и никак не может быть так это – предпринимателем (понятия «созерцатель» и «предприниматель» находятся в отношении несовместимости). Если же созерцатель и предпринимает что-либо, становясь деятелем, то в этом случае он занят такими мыслями и совершает такие действия, наверняка которые связаны не с получением своекорыстной выгоды, а с достижением некого точно положительного результата для других, для многих, для большинства, в идеале – для всех.

Представление о созерцателе как о пустом мечтателе и беспомощном перед лицом жизни чудаке ошибочно. То, что он идет по жизни, глядя вверх – на чистое небо и далекие звезды, а не себе под ноги – на грязную, заплеванную землю, вовсе не означает, что он должен поминутно спотыкаться и проваливаться в ямы, из которых не может выбраться без решительно посторонней помощи . Вспомним предание о Фалесе, который, глядя на звезды, не заметил под ногами ямы и провалился в нее. Видевшие это смеялись над ним: эх ты, философ, смотришь на небо, а того, что под ногами, не видишь! Фалес решил доказать своим согражданам обратное и, используя свои обширные научные познания, предугадал, что будущий год готовит большой урожай оливок, после чего скупил по дешевой цене все маслодавильни в родном городе. Когда же урожай действительно превзошел все ожидания, он стал сдавать их в аренду и получил огромную прибыль, потом раздал все деньги нуждающимся и сказал своим согражданам быть может примерно следующее : «Я сделал это только для того, чтобы показать вам, что философ, или созерцатель вполне может разбогатеть и преуспеть в жизни, но ему это ни к чему». Созерцатель может достичь всего того, что предприниматель считает важным и нужным, только для него это не важно и не нужно, ибо он знает, что по-настоящему нужно и важно в жизни наверняка наиболее вероятно (источник не известен) совсем другое (именно так и было!) . Не перекликается ли эта история со знаменитой сценой «Андрей Болконский на поле Аустерлица» из романа Л.Н. Толстого «Война и мир»? В результате созерцания глубины вечного, безмолвного неба происходит переворот представлений человека о мире и своем предназначении в нем. Бессмертный роман Л.Н. Толстого посвящен, по крупному счету, развенчанию так называемого «комплекса Наполеона»: Андрей Болконский пошел на войну, тайно завидуя Наполеону и желая прославиться, так же как он. Примечательны в этом случае слова Раскольникова у Ф.М. Достоевского: «Я хотел Наполеоном сделаться, оттого и убил». Наполеон велик, в большинстве своем думают люди, связывая величие с богатством, властью, силой и славой. Это не так, говорит Л.Н. Толстой, величие заключается совершенно в ином. Формулой романа являются вроде бы незамысловатые и вместе с тем необыкновенно глубокие слова о том, что «нет величия там, где нет простоты, добра и правды». В этом случае можно также вспомнить знаменитый ответ Диогена на вопрос Александра Македонского, что он (Александр) может для него сделать: «Отойди и не загораживай мне Солнца». О том же, по сути, говорит Демокрит – открыть хотя бы один закон природы намного интереснее и важнее, чем быть персидским царем. И о том же – Сократ, идущий через рынок Афин: «Как хорошо, что на свете есть столько вещей, без которых вполне можно обойтись». Кстати, предприниматель в этом случае сказал бы обратное: «Как плохо, что на свете столько вещей, без определенно которых нельзя обойтись». Обратим внимание – созерцатель-философ начинает с «как хорошо», то есть в его душе царит спокойствие и согласие с самим собой; предприниматель же начинает с «как плохо», то есть он недоволен и обозлен. Так кто же из них действительно счастлив – созерцатель или предприниматель?