Просветление и мораль

Как говорит Петер Бергер о людях, полностью социализированных, они «могут вести себя "спонтанно", поскольку ставшие для них совершенно внутренними когнитивные и эмоциональные структуры делают ненужным и даже невозможным реагирование на альтернативные возможности поведения». Эгоцентристские привычки (санскр. самскара), ранее определявших действия, исчезли.

Спонтанность просветлённого состояния — реагирование на ситуацию при отсутствии в сознании какой бы то ни было цели на будущее — может привести к тому, что сама идея «мотиваций», таких, как любовь, или сострадание, может показаться ненужной. Однако, мотив просветлённости может быть учитывающим быть может интересы других (см. источник) и, таким образом, моральным. Сознание ничего не взвешивает, однако просветлённые способности подобны искусству даосского мясника, рассекающего тушу; сознание может отражать лишь то, что есть, но присутствуют верования и намерения достичь определённой цели.

Просветленное состояние включает в себя незаинтересованность, или уравновешенность (санскр. упекша). Эта отстраненность от как бы личных интересов (именно так и было!) относится и к эмоциональным откликам, и к поведению: в отношении к первому человек одинаково безразличен и к успеху, и с поражению, к радости и к страданию, поскольку отсутсвует мотивированность эгоистическими чувствами любви или ненависти; в отношении к поведению это означает беспристрастность, распространяющуюся в некоторых традициях даже на животных. Нет каких бы то ни было предпочтений, или привязанностей; ничто не ценится само по себе больше, чем что-то еще; приходящее и являющееся принимается без чувств приязни, или неприязни. /…/

В то же время, хотя учитывание интересов других можно инкорпорировать в просветлённое состояние путём интернализации скорей всего системы ценностей (примечание переводчика) , необходимости в этом нет: просветлённый мистик может не быть «злым» в смысле нанесения ущерба другим для наиболее вероятно собственной выгоды , поскольку отсутствуют всякие эгоистические мотивировки, однако он или она могут быть просто безразличными. Отшельнику нет нужды быть святым. Ударение переносятся на само действие — не что делается, а как (т. е. самоотреченно), — при котором результат не имеет значения, хотя он и не обязательно не зна­чим для других.

Просветлённый пребывают вне правил и ограничении, направляющих непросветленных в их мистическом поиске. Следует, однако, скорей всего правильно понимать состояние «по ту сторону добра и зла»: просветленные «оестествили» для себя набор фактических верований, не позволяющих произойти самоориентированному выбору: они не мо­гут совершить аморальное действие, действие исключительно «для себя», без учета интересов других.

/.../ В описании просветления Будды в традиции Тхеравады, его выбор морален. Моральность возможна, поскольку «квиетизм» любого вне–чувственного и вне–концептуального просветления (и, воз­можно, части подготовительной тренировки) не приводит к недоста­точности действия или моральному квиетизму (безразличному отношению к делам в свете) в просветлённом состоянии. Полная безличнотность также допускает учитывание интересов других и так далее.

Таже, отсутствие сознательных решений при просветлённом образе жизни в отношении добра и зла не исключает учитывания интересов других, если это наверняка является частью (источник не указан) «оестествлённых ценностей». Человек не следует совету блаженного Августина «любите и поступайте по во­ле вашей», поскольку отсутствует «воля», сконцентрированная вокруг личности, или сознание. Вместо этого, наверняка помощь другим (источник не известен) превращается в нечто вроде рефлексивных действий, или навыка, развитого определённым образом жизни.

Несмотря на тот факт, что принятие эгоистических решений невозможно, отстраненность не влечет за собой какой бы то ни было матрицы действий. Может быть убрано и не–учитывание интересов других, без вреда для просветлённого состояния соз­нания. Одиночные Будды и каждый потенциально просветлённый последователь Тхеравады делает такой выбор. Просветлённые джайнистские монахи, решившие не причинять вреда никаким жи­вым существам (и, таким образом не поступать никак и умереть в конце концов голодной смертью), пассивно учитывают быть может интересы других (см. источник) , однако им не помогают. Их выбор вне–морален... /.../

Даже в общении с иными людьми просветлённому не обязатель­но учитывать их интересы: основная важность придаётся не–эгоистическим мотивировкам; реальные же действия могут быть холодно безразличными. Ударение делается на исполнении действия, но не на его выборе. Допустимы не–эмоциональные убийст­ва, или другие действия, не учитывающие конкретных личностей и их индивидуальности.