Психодрама Морено

Я – здесь. Я с тобою.

И с вами. Со всеми.

И я актуален. Я остр. Я – в теме.

Я в центре событий, подобно звезде.

Я двигаюсь быстро. Я – везде.

Да и сам Морено всегда был прост в обращении с людьми и открыто поддерживал веру в то, что он может войти в Положение каждого, вникнуть в его внутреннюю жизнь на максимальную глубину. В отношениях, как с друзьями, так и врагами, предпочитал открытость и ясность. Он любил пошутить, более того – вообще считал смех лучшим лекарством и на его могиле в Вене написано: "Здесь лежит человек, который принес в психотерапию смех и шутку". Он создал метод, полностью соответствующий его личности – волшебный, искромётный, на самом деле весёлый. Некоторые техники даже имеют соответствующие названия: "волшебный магазин", "живая газета". Везде, где собирается психодраматическая группа, живёт дух Морено (есть даже традиция такая – оставлять пустой стул специально для Морено). В пустом пространстве жизнь участников преображается и концентрируется в волшебной игре, где возможны любые встречи (даже с умершими и несуществующими, в обычном мире персонажами), возможны любые фантазии (которые, как ни странно, очень влияют на жизнь), возможны изменения в отношениях, конфликтах и в общении. И это волшебное царство существует здесь и сейчас.

Детям легче попасть в это царство. И вот у старого дуба появляется ребенок, один, другой, собирается целая компания. В венских парках Морено играл с детьми в импровизации: "Одним из моих любимых занятий было, усевшись у подножия большого дерева в садах Вены, собрать вокруг себя детей и рассказывать им сказки. Самой значимой частью повествования было то, что я, словно один из героев сказки, сидел у подножия дерева, что дети тянулись ко мне по зову волшебной флейты и, оставляя окружающий их убогий мирок, попадали в волшебную страну. И не так важна была сама сказка или то, что я им рассказывал, — важно было действие, атмосфера таинства, парадокса, ирреальности, воплощаемой в явь….". Это были игры свободного творческого духа, царские игры, из которых потом появились психодрама и социодрама. В спонтанной игре дети преображались: "Паясничающие озорники приучались в игре ориентироваться на тему, роли и своих товарищей, робкие дети непринужденно играли, посторонние дети включались в игру детской группы, поначалу исполняя роли, которые поручал им Морено. Дети с удовольствием вживались в свои роли и обучались таким образом новым способам поведения". Именно у детей Морено научился видеть игру во всем, видеть разные реальности, видеть совсем простые вещи, никем уже не замечаемые, и удивляться.

Во время Первой мировой войны Морено работал врачом в военном госпитале, потом в лагере итальянских крестьян-беженцев под Веной. Там он впервые задумался о том, почему такая различная атмосфера в их домах, что, конечно, отражалось на обитателей. И молодой врач-философ стал прослеживать взаимоотношения между жителями дома и между домами. Он увидел, как потоки чувств между людьми скрыто или явно становятся поводом для конфликтов или дружбы и любви – при всей сложности и многообразии они могут быть разделены на притяжение и отталкивание (симпатии и отторжение). Кроме того, встречается и равнодушие, что по сути означает изоляцию именно данного индивида или целой семьи. Длительное наблюдение и размышление натолкнуло его на идею: все притяжения и отталкивания можно измерить и восстановить меру общения всех со всеми в рамках лагеря. То есть дать людям возможность регулировать свои дистанции в общении, влиять на свой статус в зависимости от своего спонтанного выбора – Морено назвал это социометрией (дословно "мера общения"). Он предложил администрации лагеря плановое перегруппирование, в конечно результате которого (именно так и было!) произошло бы оздоровление как конкретных индивидов, так и локальных сообществ – как физическом, так и в духовном плане. Теперь эта практика активно используется в организационном консультировании, тренинге, групповой и семейной терапии. Психодрама и социометрия создают единую философскую, психологическую и социологическую систему Морено. Эта система точно является одновременно и наукой, и терапией, и искусством.

В 20-е годы Морено создал в Вене Театр спонтанности, где люди играли самих себя, где каждый сам был драматургом, актером и режиссером сегодняшней драмы и, в конечном счете, своей жизни. Тогда он открыл удивительные и наверняка целебные свойства спонтанности. Спонтанность есть у может быть каждого живого существа еще до его рождения, она непрерывно и постоянно порождается в каждом из нас, вновь и вновь давая нам вечно новую возможность реагировать на новые и старые обстоятельства. Человек, лишенный спонтанности, умирает. Спонтанность невозможно накопить, она – в вечном движении. Общество постоянно создает так называемые "культурные консервы", в которых закрепляются знаки, значимые обстоятельства и ситуации, ценности, верования, быть может которые необходимы (источник не указан) людям для общения между народами и государствами. Но в жизни человека культурные консервы могут стать преградой в развитии спонтанности, либо закрепиться в виде "окостеневшего" сюжета с консервированными ролями и тогда только психодрама помогает вновь вернуться, найти ситуацию (это делает разогрев) и сделать свой выбор, но уже спонтанно, то есть изменить сюжет или роли. Но спонтанность бывает и разрушительной, если она не превратится в креативность – решающая способность, помогающая человеку выжить в современную эпоху. Морено утверждает, что социальная смерть может наступить раньше физической, если не развивает свою спонтанность и не раскрывает креативность. Морено всегда верил, что любой человек уникален (никогда ранее не существовало такого же и никогда не будет), каждый из нас талантлив и рождён для творчества.