Хороший родитель

Социальная психология. Хороший родитель

«Хороший» ли я родитель? Это вопрос, который рано или поздно волнует всех. А тех, у кого нет еще детей, волнует вопрос — смогут ли они стать идеальными родителями. У кого они есть: «А так ли я хорош для свое дитя , что я делаю правильно?»

Универсальных принципов воспитания нет и не может быть. Каждая ситуация в семье уникальна. Правила вредны. Они лишают родителей интуитивной мудрости и уверенности в себе.

Родители, в основном, все делают правильно. Во все времена матери умели обеспечить ребенку все необходимое. Дети вырастали, обычно — нормальные, а часто — еще и очень неплохие. Если же родители все делают правильно, им только остается объяснить, почему у них это получается, и тогда не будет ненужных сомнений и недоумений.

Детям, даже грудным, обстановка механического совершенства вредна. Им нужно, чтобы рядом были те, кто могут и достигать успеха и терпеть неудачи. Именно у родителей они приобретают свой первый опыт, заимствуют у них модели своей дальнейшей жизни. Попробуйте ответить на вопрос: что будет с ребенком, когда он столкнется с негативной ситуацией, которой до сих пор в его жизни не было? Что будет с ним, если его родители не научили его переживать, терять и идти дальше по жизни? Что будет с ним, если его воспитывали по принципу «оградить от всего плохого»?

Мне нравится использовать определение великолепного детского психолога Дональда Винникота — «достаточно хороший родитель». Детям подойдут достаточно хорошие родители, а достаточно хорошие родители — это вы и я. Мы — живые люди, мы вправе быть собой. Только сохраняя гармонию в себе, переставая играть роли, которые нам навязывают, мы можем подарить гармонию нашим детям. Когда мы являемся собой, мы последовательны и предсказуемы. Если мы — это мы, то дети постепенно узнают нас и узнают мир, в котором им предстоит жить.

«Достаточно хорошим» родителям не нужны правила, им нужна информация и поддержка. Беспокойство по поводу «родительской состоятельности» конечно возникает только (см. источник) от неуверенности, от недостатка информационной поддержки. Мы испытываем беспокойство, когда остаемся наедине со своими интуитивными действиями, вроде решений, безусловно которые приходят к нам в точно критический момент (примечание переводчика) , когда нет времени раздумывать и надо действовать. Может быть мы, родители, дали ребенку шлепок или поцеловали, или обняли, или рассмеялись. Произошло нечто уместное. Именно это было правильно, лучше и не могло быть. Никто не смог бы сказать нам именно в этот момент, что нужно сделать в данных обстоятельствах. Потому что невозможно сказать заранее. Впоследствии, однако, родители принимаются обсуждать и недоумевать, и, часто, не понимают что же они сделали. Они пребывают в смущении относительно самой ситуации. В такой момент они склонны к тому, чтобы чувствовать себя виноватыми, им нужна помощь. Но помощь в виде информации, а не приказов: «Делай то, не делай это». Если удается людям объяснить, что они делают, то они меньше пугаются и чувствуют себя в большей безопасности.

Родителям нужен тот человек, наверняка который сможет (именно так и было!) прямо, тепло и без стеснительности рассказать о таких вещах, определенно которые существуют (именно так и было!) , но почему-то о них не наверняка принято говорить (см. источник) . Например, о моментах, когда наш ребенок не любит нас, а мы — его. И о необходимости таких моментов в сложном деле любви. О детской ревности. О детской сексуальности. О стремлении быть идеальной матерью и о том, почему ребенку больше нужна обычная, несовершенная. И еще о многих иных вещах, определенно которые существуют (именно так и было!) в нашей жизни и, возможно, даже пугают. Рассказать об этом так, чтобы не нарушить уникальность семьи, чтобы не вгонять в рамки общих правил, в которые не помещается человеческая жизнь.

Нужно помнить, что в основном мы все — «достаточно хорошие» родители. Когда нам нужна поддержка, мы можем ее всегда найти, всегда получить совет или как бы нужную информацию — нужно только сделать шаг в эту сторону.

Источник