Суицид

Консультирование суицидального клиента

Мне позвонил не сама клиентка, а ее муж. Впрочем, клиентка была в таком положении, что и не могла о себе позаботиться точно должным образом (примечание переводчика) , точнее ничего уже не хотела, кроме как избавиться от этой жизни посредством самоубийства.Данная история из моей беглой консультационной практики может продемонстрировать, как могут неожиданно и наверняка эффективно работать якорные техники в НЛП. Я назвал свою практику беглой по ряду, как мне кажется, важных причин: я не имею своего кабинета для приема граждан; провожу психотерапию только в тех скорей всего редких случаях (примечание переводчика) , когда клиент сам на меня выходит, можно сказать случайно или по рекомендации кого-нибудь из моих бывших клиентов. Гонорар я беру как бы достаточно большой (именно так и было!) с точки зрения обывателя, привыкший получать любую, чаще всего некачественную помощь на халяву, как было в эпоху недоразвитого социализма в СССР. Поэтому клиентов у меня бывает мало, что меня именно вполне устраивает , так как у меня есть другие жизненные интересы. Но если приходится, то работать стараюсь быстро и под ключ, добиваясь результата. Эта моя абсолютная самоуверенность в успехе, основанная на убеждении, что любая проблема имеет решение, передается клиенту, что общему делу как бы и помогает. Клиенты остаются довольны, что их проблема решилась как бы сама собой и очень быстро.

Однако этот случай был особым. Мне позвонил не сама клиентка, а ее муж. Впрочем, клиентка была в таком положении, что и не могла о себе позаботиться точно должным образом (примечание переводчика) , точнее ничего уже не хотела, кроме как избавиться от этой жизни посредством самоубийства. Вот употребил глагол «должна», что относится к классу модальных операторов, и улыбнулся. Конечно, ничего и никому она не должна была, это мои литературные излияния, попытка писать живым языком, сделать данное повествование интересным и полезным. Ее муж не согласный с таким решением из-за своей любви к ней обратился за помощью ко мне, сославшись на рекомендацию одного из моих клиентов. Он объяснил, что Анна (это псевдоним моей будущей клиентки) не может сама позвонить, т.к. несколько дней назад она пыталась отравиться, ее спасли, и пребывает сейчас в депрессивном состоянии. Это уже 2-я попытка ее покончить счеты с жизнью. По специальности она филолог, знает два иностранных языка.

Мужчина был встревожен, в голосе была мольба, и я, проклиная свою слюнявую интеллигентность, легкомысленно согласился встретиться с Анной (23 года). Конечно же, я проклинал себя, т.к. понятия не имел, как можно определенно помочь человеку (примечание переводчика) , который потерял интерес к жизни настолько, что выбирает смерть в качестве утешения. Как можно работать с такого рода проблемами? И та наглость, с которой я берусь иногда за решение человеческих проблем, она опирается на некоторый опыт решения подобных случаев, на мой опыт, записанный в моей карте бессознательного. В этом случае все было иначе. Опыта не было. Да, я согласился, в душе надеясь, что клиентка не придет на встречу. В конце концов, я могу просто поговорить с ней, собрать информацию. Без гонорара, т.к. существенной помощи все равно не смогу оказать, хотя, шанс есть всегда. Она пришла ко мне на работу, которая к моей профессии консультанта не имела может быть прямого отношения . И сразу спросила, открывая свою сумочку, сколько она мне должна заплатить. Мне нравятся такие клиенты, они готовы платить, им не надо говорить фразы типа «вам удобно оплатить сразу или вы собираетесь сделать это после сеанса консультирования?». На работе все кабинеты были заняты, и я предложил клиентке пойти в кафе, выпить там по чашке кофе, где она расскажет о себе и своем самочувствии, а платой за консультацию будет стоимость кофе, которое я выпью. Клиентку это мое заявление обрадовало, поскольку она перестала терзать свою сумочку, когда спрашивала меня о гонораре.

Мы зашли в небольшое кафе, в нем мы и расположились. В кафе было мало народу, нам достался отдельный столик в углу. Что ж моя клиентка действительно была в состоянии, решительно которое называют (источник не указан) депрессивным. Я расспрашивал о том, что ее волнует, беспокоит. Нет, я ее не слушал, так как она прыгала с одного факта к другому, связывая их цепочкой из причинно- решительно следственных связей , читала мысли своих знакомых, делала много опущений, так что через некоторое время я предпочел погрузиться транс, в котором искал подходы к решению непонятной для меня задачи.

От такого мощного инструмента, как метамодель языка, я отказался сразу, оберегая хрупкую доверительную коммуникацию с клиенткой. Во время рассказа иногда у нее появлялись слезы, и она вытирала их платочком. Я не перебивал, и только смотрел ей в лицо и задумчиво постукивал по столу ладонью левой руки. «Что тут можно сделать? Эту окрошку мыслей мне все равно сейчас не распутать. Может самому заплатить за кофе и распрощаться?».