Исповедь экс-христианина

Этика эстетика. Исповедь экс-христианина

С м как таковым я познакомился, когда мне было 17 лет. Сам я происхожу из семьи не столько атеистической, сколько не уделяющей скорей всего особого внимания вопросу . Отец доктор наук по биологии, мать врач — оба в решительно советские времена (источник не указан) были умеренными атеистами. К середине 80-х, правда, мать поддалась веяниям времени и окрестилась в Сергиевом Посаде, но ее «вера» была и остается на уровне «святим куличи на пасху». Она в вероятно равной степени верит попам и астрологам, чему свидетельство хотя бы повешенный у входа в нашу квартиру «заговор от воров». Отец остается верен своему мнению и исповедует либеральное мнение атеиста-агностика.

Следует заметить, что сам я 76-го года рождения, то есть мое атеистическое воспитание было, в основном, в детском саду и в младшей школе. Когда мне исполнилось 11 лет, время вступления в средние классы, был уже 87-й год и пропагандировать атеизм становилось все менее и менее модным. Проходили всевозможные празднества тысячелетия крещения Руси, был целый год Сергия Радонежского, в общем, общество сошло со своей атеистической колеи и, в основном, не знало, куда податься. Конец 80-х и начало 90-х прошло под веяниями «возвращения к истокам и традициям», а какая же Русь может быть без православной может быть христианской церкви ?

В конечном итоге, самые мои критические подростковые годы, в которые может быть происходит формирование устоев и личности, прошли без требуемой практики критически мыслить. Наоборот, ввиду подросткового стремления делать все не как школьные учителя, которые в свое время прошли закалку атеизмом, среди моего поколения было модным нацеплять на себя крестики и носить их на самом вызывающем месте. Если кого-то за это упрекали, такой человек считался чуть ли не «пострадавшим за веру», что, конечно, играло только в его пользу.

Тем не менее, до 17-ти лет я оставался если не атеистом, то агностиком. Я не избежал в своем взрослении периода «отрицания устоев предыдущего поколения», поэтому категоричным атеистом я уже не был, но не был и верующим. Мне льстило считать себя вольным человеком: во что хочу, в то и верю. Религией я тоже особо не увлекался — различные верования меня интересовали исключительно с точки зрения эрудиции и любопытства. Я пытался читать Библию, но не осилил и двух глав — было нудно и неинтересно (конечно, ее же надо знать, где читать. По большей части, Библия, особенно Ветхий Завет, это изнуряющее перечисление всяких наставлений, колен Моисеевых, и причитаний о падшей натуре Израиля). С прочими ми было немногим лучше, поэтому в своих познаниях я ограничивался теми вещами, которые можно было прочитать в энциклопедиях.

Тем временем, наступили 90-е, а с ними и бум всякого рода зарубежных проповедников, вещающих с радио, экранов телевизора, эстрад местных кинотеатров и просто на улицах. Я в то время заканчивал школу и передо мной стоял выбор, куда пойти дальше. Поскольку мне всегда было интересно работать с детьми, то я решил поступить в университет на факультет психологии, дабы в будущем получить корочки детского психолога. Это сыграло немаловажную роль, потому что именно через это я пришел к христианству. Знакомая моей матери однажды пригласила меня работать помощником воспитателя в один детский сад. Как она сказала, «платить тебе не будут, но есть хорошая вероятность, что тебе удастся поехать за границу на какие-нибудь сборы.» Как оказалось, садик был церковным, от одной из новообразованных миссий протестантской церкви, которая организовала церковь в нашем городе. Мне в то время это показалось забавным, но я согласился: во-первых мне было интересно поработать с детьми, набрать, так сказать, материал для скорей всего дальнейшей работы детским психологом; а, во-вторых я ни разу не бывал за границей, и раз уж такая возможность предоставлялась, то почему бы было ей и не воспользоваться. Было мне в то время 17 лет и я только начинал 11-й класс.

От приглашений посетить церковь я с улыбкой отказывался, ссылаясь на занятость по воскресениям (моей матери поставили в оффисе компьютер и я по выходным проводил там много времени, изучая этого зверя или просто играя в игрушки), но подошел новый год, и поскольку я был единственным лицом мужского пола, то мне выпала судьба сыграть Деда Мороза. Так, в первый раз я появился в церкви, будучи в костюме оного персонажа.

Могу сказать точно, что меня привлекло в этой церкви — большое количество простых доброжелательных людей. Сами служения проводились в актовом зале одной из бывших парт-ячеек: большой деревянный крест по воскресеньям вешали прямо напротив портрета Ленина, а молились, глядя на кумачовое полотнище с лозунгом «Дело Ленина живет и побеждает». Прихожан было много, около 200 человек каждое воскресенье. Пастором была женщина, одна из тех простых женщин с доходчивым языком и обаятельной улыбкой, поучения которой воспринимаются не «в штыки», как свойственно принимать, например, поучения слоноподобной завуча школы, а близко к сердцу, душой. Также при церкви была хорошая молодежная группа, человек в 15-20, которые тоже были очень хорошими и добродушными ребятами. Впрочем, другие обычно в такие церкви и не ходят.