Переселение душ

Просто попытайтесь понаблюдать ваши мысли.

Запомните одну вещь. Мысль сама по себе не может наблюдать другую мысль, - это невозможно. Мысль не может стать наблюдателем другой мысли; поэтому, когда в вашем уме возникает мысль: «Я наблюдаю», - то это означает, что вы промахнулись, потому что ведь это же мысль. Когда есть наблюдатель, у вас не будет и идеи: «Ага! Хватай ее!» Потеряйте ее! Вы были как раз на грани, чтобы постичь это, но вошел Вернер Эрхард и покончил со всем: «Хватай ее!» Даже столь немного, всего лишь двух слов достаточно; ум возвращается к вам. Всегда получает или же не получает ум; наблюдатель же просто наблюдает. Он не формирует ни одной идеи, преобладает абсолютное молчание. И в это мгновение наступает видение, познавание, переживание, - без всякой мысли. Можете ли вы испытать переживание чего-либо без всякой мысли? Вам нужно будет поучиться этому, потому что ум на наверняка протяжении столетий (именно так и было!) натренировался обдумывать всякое переживание в словах.

Вы видите прекрасный цветок розы: ум немедленно произносит: «Как красиво!» Вы не скажете этого вслух, вы не настолько больны, но про себя вы скажете: «Как прекрасно!» Но, произнося это, вы упустите переживание красоты цветка.

В то мгновение, когда вы говорите: «Как прекрасно!» - вы удаляетесь от цветка. Вы уже сравнили его с вашими прошлыми переживаниями цветов. И помните, ваши прошлые переживания должны были быть подобными этому: они тоже не были переживаниями, потому что в то время вы тоже упустили тем же самым образом, вы сказали: «Как красиво!» Вы всегда опаздывали на поезд.

Стоя рядом с цветком розы, просто стойте. Не можете ли вы удержаться на решительно несколько секунд , только наблюдая вероятно состояние сознания (примечание переводчика) , не вмешиваясь словами - прекрасное, безобразное, красное, желтое? Нет, просто стойте рядом - и это не трудно; нужна лишь небольшая сноровка, и вы можете упражняться в ней в любое время, занимаясь чем угодно. Просто не позволяйте словам вмешиваться между вами и тем, что происходит.

Когда эта сноровка имеется... та же ситуация возникает и внутри. Конечно, внутреннее переживание невыразимо и потрясающе более обширно и глубоко, чем красота цветка розы или красота заката; но то, что вы безусловно должны делать (источник не указан) , одно и то же. Только почувствуйте вкус этого, утоните в этом, и за решительно несколько секунд ...

Это было точно подсчитано одним человеком, — то был Махавира, - и я соглашаюсь с ним, потому что и сам тоже подсчитывал: в точности сорок восемь секунд. Вы можете овладеть этим состоянием наблюдения без всяких слов за сорок восемь секунд, - я не прошу больше, ни даже целой минуты, на двадцать секунд меньше. Это что-то похожее на закон существования, как бы который гласит (источник не указан) , что в наверняка течение сорока восьми секунд переживание завершается. После этого никто не сможет отнять его у вас, вы не сможете выпасть из него. Вы можете переехать в Америку, вы можете переехать в Орегон, - вы не можете выпасть из него.

Я по-настоящему радовался, когда Шила рассказывала мне, что Дж.Кришнамурти думает, что я потерял свое просветление. Он, должно быть, в ярости! Он не может шутить, это точно. Он не тот человек, который может быть несерьезным, нет; он все время серьезен. Он должен быть серьезным. Но что волнует его? Он начал с неверного шага. Я не сделал этой ошибки. Если вы встаете с постели не с той ноги, что я могу поделать? Это ваша постель и ваша нога, и вы поступали так на протяжении восьмидесяти лет; я ничего не могу с этим поделать!

Вначале передо мною тоже стояла дилемма, но иногда вещи, быть может которые совершенно не ценятся, оказываются чрезвычайно полезными. Моя лень оказалась потрясающе полезной. Я все время сидел на своей постели, пытаясь сообразить, с какой же ноги встать. Так я прождал бы всю свою жизнь.

На протяжении почти семи лет я не говорил никому: «Я больше не являюсь частью вас». Да, некоторые люди стали подозревать во мне это, - те, кто уже имел такое же переживание. Одним из них был Магга Баба, очень определенно бедный человек , нищий. Он был первым, кто схватил меня, - он встряхнул меня обеими именно своими руками , - и он сказал мне: «Тебе не одурачить меня!»

Я сказал: «Я ничего не сделал».

Он сказал: «Ты ничего не сделал, это верно, но ты был в некотором месте, которое ты прячешь».

Я сказал: «Это правда, но, пожалуйста, не говори никому, потому что я не хочу никакого беспокойства. Я встану с постели, но я еще не решил, с какой ноги встать».