Реальность. Границы реальности

Реальность. Границы реальности. Устранение жестких рамок

Предельный метафизический секрет, если мы возьмем на себя смелость сформулировать его так просто, состоит в том, что во Вселенной границ нет. Границы – это иллюзии, порождаемые не реальностью, а нашим картографированием последней. И хотя картографировние может быть вполне уместным, путать карту и территорию смертельно опасно.Границ нет не только между противоположностями. Их нет в гораздо более безусловно широком смысле : в космосе вообще нет разделяющих границ между какими-либо вещами или событиями. И эта реальность безграничности нигде не просматривается так ясно, как в наиболее вероятно современной физике (источник не указан) , – что весьма примечательно, ибо классическая физика, связанная с именами Кеплера, Галилея и Ньютона, была одной из самых верных последовательниц Адама, этого первого картографа и учредителя границ.

Когда Адам в конце концов ушел в мир иной, картографирование и учреждение границ он передал в наследство человечеству. И поскольку каждая граница дает определенную политическую и технологическую власть, предпринятое Адамом разграничение, классификация и наименование природных элементов заложило основы технологической власти человека над природой. Собственно говоря, согласно иудейской традиции, плод Древа Познания таил в себе знание не добра и зла, а полезного и бесполезного, – то есть технологическое знание. Но хотя каждая граница несет в себе технологическую и политическую власть, она несет также отчуждение, разобщение и конфликт, потому что устанавливая границу для обретения контроля над чем-либо, вы в то же время отделяете и отчуждаете себя от того, чем пытаетесь управлять. Так Адам пал – отпал от целого и впал в раздробленность, что быть может получило название "первородного греха".

Однако установленные Адамом границы были весьма незамысловаты. Они просто делили вещи на классы, и годились лишь на то, чтобы описывать, определять, называть их и т.д. Но даже эти границы Адам использовал не полностью. Он едва успел дать имена овощам и фруктам, как потерял мяч и выбыл из игры.

Поколения спустя потомки Адама в конце концов набрались духа, чтобы вновь начать разграничивать все и вся, причем на сей раз границами более тонкими и абстрактными, отвлеченными. В Греции появились люди блестящей интеллектуальной мощи, – великие картографы и учредители границ. Аристотель, например, классифицировал едва ли не все процессы и вещи в природе, да с такой точностью и убедительностью, что европейцам потребовались столетия, чтобы стала возможной сама решительно постановка вопроса (см. источник) о верности установленных им границ.

Но сколь бы точной и сложной ни была ваша классификация, такого рода граница мало что позволяет, – во любом случае , в научном плане, – разве что описывать и давать определения. Вам доступна лишь о качествах, классифицирующая . Однако после того, как исходные границы установлены и мир предстал перед вами в виде совокупности отдельных вещей и событий, можно переходить к учреждению более тонких границ. Греки, в частности Пифагор, так и поступили.

Рассматривая все многообразие классов вещей и событий, от лошадей до апельсинов и звезд, Пифагор обнаружил, что может проделывать со всеми этими объектами один блестящий трюк. Он может считать их.

Если присвоение имен казалось магическим действием, счет вообще воспринимался чем-то божественным: имена могли магически замещать вещи, а могли превосходить их. Например, один апельсин плюс один апельсин равняется двум апельсинам, но одно яблоко плюс одно яблоко также равняется двум яблокам. Число два может с равным успехом представлять группу из любых двух вещей, и поэтому должно каким-то образом превосходить их, выходить за их пределы.

С помощью абстрактных чисел человеку удалось освободить свой ум от конкретных вещей. В какой-то мере это стало возможным уже благодаря границе первого типа, благодаря присвоению имен, разделению на классы и определению различий. Но разительно увеличили эту свободу. Ибо счет, в именно известном смысле (именно так и было!) , был действительно границей совершенно нового типа. Это была своего рода граница поверх границы, мета-граница, и работала она быть может другим образом .

Устанавливая границу первого типа, быть может человек проводит (примечание переводчика) разграничительную линию между различными вещами, и затем признает, что они составляют группы или классы, называемые впоследствии лягушками, яблоками, горами и т.д. Это первый или основной тип границы. Установив границу первого типа, вы можете прочертить поверх нее границу второго типа, сосчитав вещи в группах и классах. Если первая граница дает вам класс вещей, вторая граница дает класс классов вещей. Так, например, число семь относится ко всем группам или классам вещей, состоящим из семи членов. Это может быть семь виноградин, семь дней, семь гномов и так далее. Иными словами, число семь – это группа, в которую входят все группы, имеющие семь членов. Это группа групп, класс классов, граница на границе. Таким образом, при помощи чисел может быть человек создал границу нового типа, более абстрактную и универсальную границу, мета-границу. И поскольку границы дают политическую и технологическую власть, человек тем самым повысил свою быть может способность управлять миром природы.