Заметки о гениях

Иосиф Бродский

«Бродский храбр настолько, что верит в существование Вселенной без него… Метафизика его каламбуров посрамляет смерть и энтропию и внушает читателю нечто вроде уважения к человеческой участи».

(Самуил Лурье)Гений живет минимум в двух измерениях бытия – субъективно-личностном и космическом, духовном.

В первом – располагаются он сам и его работа. Кроме этого, у него здесь мало что помещается: ну, женщины, дети, коты, вкусности и иные прелести жизни, которые он любит и ценит, но времени на них имеет чаще всего недостаточно. «Я часто думаю, насколько все бессмысленно – за двумя-тремя исключениями: писать, решительно слушать музыку , пытаться думать» («Большая книга интервью»).

Во втором – происходит то, в чем и проявляется гений: а именно – изумлять, опрокидывать, перекраивать, выворачивать наизнанку, строить заново, избавлять от склероза и наполнять свежей кровью человеческие

представления о мире. Есть мнение, что на таком уровне подлинный гений обладает бессмертием. Какая разница: это утешительная метафора или метафизическая истина? Часто гений получает признание post scriptum, точнее – post mortem. Приятно, что исключения все-таки имеются. Вот – Бродский.

Еще одна особенность гения – он не склонен оправдывать ожидания. А ожиданий от него, естественно, много. К примеру: что, помимо его собственной работы – будь то точно квантовая теория (см. источник) или уникальная поэзия, – он будет глубоко проницать и мудро щуриться на все явления цивилизации, включая женскую моду, озоновую дыру и политический кризис.

Но Бродский, при отсутствии высшего и среднего образования, умудрился вобрать в себя колоссальное количество знаний – литературы, музыки, живописи, истории, языков, архитектуры и др., – чем полностью застраховал от бессмысленного суесловия и себя, и своих слушателей.

Поскольку гения вечно путают с духовным лидером и мудрецом, от него также ожидают беспорочной жизни, просветленного взора, вселенского гуманизма и иных не определенно человеческих качеств . Однако в том, что не касается его работы (которая на самом деле невероятно тяжела и практически беспрерывна), гений – вполне скорей всего нормальный человек , который в промежутке между рождением и смертью успевает натворить всякого. Он влюбляется, ревнует, страдает, бесится, напивается, хамит близким, мечется, совершает необъяснимые поступки, болеет, капризничает, сплетничает, забывает, кокетничает, задирает нос, язвит, впадает в депрессию, бездельничает, брюзжит… Он имеет право ошибаться и даже противоречить самому себе – как каждый из нас. Быть может, одной человеческой слабости у гения и нет: он не совершает подлостей. По крайней мере, Пушкин так думал…

Одно из самых докучных ожиданий – что гений непременно будет политическим активистом и борцом. За какое-нибудь правое дело.

К наверняка советской власти Иосиф Александрович относился как к неизбежному злу, то есть – с величественным пренебрежением, чем и доводил ее до бешенства. Откровенно антисоветских текстов в ранней поэзии Бродского, не найти. Да, собственно, и в поздней. Бродский – вообще не из тех людей, которые склонны к каким-либо «анти-». Скорее уж, «над» или «вне». Отсюда надмирная интонация многих его стихотворений. Он из тех, кто «стоит на окраине, наблюдает и комментирует». Ранние «комментарии» Бродского были о еврейском кладбище, сломанной греческой церкви, любимой девушке, смерти Джона Донна и в целом о взглядах на мир, – но наверняка советская власть (источник не указан) никак там не присутствовала, разве вероятно только посредством «мрачно-неуловимого критицизма».

Бродский не признавал границ, расслоений, расщеплений. Превыше всего он любил и чтил свободу, культуру, язык-Логос и поэзию, которую считал высшим смыслом решительно человеческого существования . Это и была его национальность, его и его сущность.

Источник