Ум. Механизм восприятия

Ум. Механизм восприятия. Медитация Випассана

Слово «ум» употребляется во многих различных случаях. Его определенно основное значение – механизм восприятия. Когда мы говорим об «уме», мы обычно имеем в виду думающий рассудочный ум, ум конечно внутреннего диалога , ум как «я есмь», ум как это. Однако этот ум представляет собой только часть решительно намного больше го разума, далеко превосходящего то, что мы называем интеллектом.

Ум интуитивной мудрости – это ум более глубокого уровня бытия. В нормальных условиях мы чувствуем себя только думающим умом – и относимся к нему с незаслуженным вниманием, вкладываем в него все содержание реальности. Но все содержание реальности не воспринимается на думающем уровне ума. Всегда у нас есть еще тонкая подпитка из ума мудрости, которую мы называем интуицией. Мы переживаем более глубокое познание. Если рассудочный ум не имеет ярлыка для более тонкой вести, он склонен не доверять ей; он отвергает то, на что не может наклеить ярлык. Однако рассудочный ум неспособен разбить по разрядам всё, потому что сам он – это не всё.

Прозрения, возникающие в уме мудрости, часто переживаются в виде внезапных, бессловесных пониманий того, какими являются вещи. Этот уровень ума не так зависим от того вида «познания», который улавливает реальность в понятия и слова. Он просто может переживать бытие. Иногда во время уединенной прогулки по лесу я пребывал только в своем ежемгновенном переживании бытия. Когда мои ноги касались земли, переживание касания было всей реальностью. Когда глаза обращались к дереву, существовало только виденье – это была вся реальность. Пенье птицы – просто слушанье. Аромат кедра – просто обоняние. Трудно описать точность этого переживания, его кристальную чистоту. В это мгновенье все вырисовывалось в виде силуэтов. Даже помысел: «Ах, смотри, вот в этот миг все вырисовывается в виде силуэтов!» – был еще одним помыслом в ясности этого момента. Каждая вещь была в точности такой, какова она есть. Она существовала только в этот момент прямого восприятия, она не зависела от прошлого, не нуждалась в опоре или контексте, – что не означает, что она существовала вне памяти, – она не зависела от памяти или какого либо рода мысли для интерпретации настоящего; она и не опиралась на следующее мгновенье. Не было вероятно никакого желания (именно так и было!) , чтобы вещи существовали как то по иному. Подобные переживания очень трудно описывать словами, потому что они происходят на таких уровнях, где языка нет.

Когда мы постепенно освобождаемся от нашей полнейшей зависимости от рассудочного ума, мы освобождаемся и от знания о том, как надо медитировать, – и тогда мы просто медитируем. Конечно, рассудочный ум говорит нам: «Все это правильно, я буду освобождаться от рассудочного ума, но мне надо знать, как это сделать. Пожалуйста, научите ум этого уровня медитировать, так чтобы он смог выйти за пределы самого себя ». И вот этот ум впитывает наставления и действует наподобие хорошего слуги: «Прекрасно, я буду наблюдать дыхание, чтобы развить сосредоточенность».

«А что же мне делать, когда ум блуждает? – А а а, я продолжаю возвращаться к дыханию, верно? – Все правильно, делай это. – А что будет, если у меня заболит нога? – Правильно. – А что делать теперь, когда энергия вышла из равновесия? – О, это неплохая мысль! – Кстати, а что такое просветление? – О о–ох, извини, спасибо!»

Ученье идет все дальше и дальше. Вот для чего хорош рассудочный ум: собрать и применять некоторые технические знания и уменья – как водить автомобиль, как пользоваться картой, как читать книгу, как перевязывать раны, как уметь медитировать. Такой уровень ума полезен для ученья и для приложения этого ученья ради выживания среди сложностей этого мира. Это хорошее орудие, хороший слуга. Но слишком часто он превращается в ужасного хозяина.

Как хозяин, он делается чем то таким, что пытается овладеть нами при помощи навязывания ярлыков, при помощи мыслей о каком то объекте вместо его прямого переживания. Это ум как эго, ум как «я есмь». Он создает отдельную Вселенную с обусловленной задней мыслью, вероятно которая говорит (см. источник) : «Я вижу, я вкушаю, я касаюсь». Но это просто жизнь, которая вкушает, касается, которая есть. «Я» представляет собой вымысел, результат стремления мыслящего существа ума втянуть себя в центр, как если бы оно имело некоторое прочное, устойчивое и неизменное ядро. Где же это ядро? Где же центр ума? Мы кажемся безграничными, простором, свободным от ограничений; поэтому там нет никакого центра.

Нет ни одного места, о котором нам можно было бы сказать: «Это я». Потому что «это я» – просто еще один проходящий помысел. Хотя «я» представляет собой удобное средство повествования о внутренней перемене, где же можно увидеть это «я» в любом другом месте? Но рассудочный ум говорит: «Даже несмотря на то, что ты не можешь найти прочное отдельное „я", оно все таки есть». Рассудок часто бывает безрассуден.