Дзен Буддизм Ордена Тьеп Хьен

Комментарии к заповедям Ордена Тьеп Хьен. Введение

Четырнадцать заповедей Ордена Тьеп Хьен являются уникальным выражением традиционной буддистской морали, данным в соответствии с современной проблематикой. Эти заповеди были выработаны не оторванными от жизни монахами, пытающимися отреставрировать традиционные буддистские заповеди. Скорее они были выкованы в горниле войны и опустошения, которые стали повседневной реальностью для множества жителей Юго-Восточной Азии в течении последних нескольких десятилетий.

Отвечая на разгул ненависти, нетерпимости и жестокости, группа буддистов, глубоко изучавших буддистскую философию и медитацию, основала Орден, призванный стать инструментом для внедрения в жизнь их видения истинной сути буддизма. Включая в себя монахов и монахинь, мирян и мирянок, Орден Тьеп Хьен никогда не был многочисленным, и тем не менее его влияние и воздействие глубоко ощущались в его родной стране. Будучи высоко заинтересованными и пользуясь глубокой поддержкой, члены Ордена и его сторонники организовывали антивоенные демонстрации, печатали листовки и, проводили социальные благотворительные мероприятия, организовывали подполье для партизан и повстанцев, а так же заботились о страдальцах и невинных жертвах войны.

Во время войны многие члены и сторонники Ордена погибли, кто-то пожертвовав собой, кто-то – будучи хладнокровно убит, а кто-то пав случайной жертвой. Сейчас невозможно сказать, существуют ли до сих пор какие-либо остатки Ордена в Азии, поскольку большая часть членов Ордена эмигрировали на Запад. Как бы там ни было, эти Четырнадцать Заповедей, которые они декламировали вслух определенно каждую неделю в годы войны, политических репрессий и огромных страданий, разрушивших их знакомый и родной мир, сейчас представлены нашему вниманию.

Существуя во времена, когда народ и страна были разрушены во имя всевозможных противоречивых «измов», Орден остро понимал необходимость для всех людей реализовать общность их опыта и отказаться от тех точек зрения, которые устанавливают один как бы единственно верный путь и одну единственную истину. Вот почему первые три Заповеди Ордена решительно отвергают фанатизм и политическую или религиозную нетерпимость. Даже буддизм, говорится в них, это не более чем инструмент для реализации Истины, а не сама Истина.

Четвёртая заповедь приводит к сути буддистского сострадания и тем самым бросает вызов всем практикующим. Достаточно ли практиковать формальную Дхарму, думая, что когда-то в будущем мы будем способны помочь всем живым существам? Или, напротив, может ли наше сострадательное участие уменьшить страдания этих существ уже сейчас? Очевидно, эта заповедь подразумевает, что созерцательное размышление о страданиях живых существ не достаточно и что лотос может расти только будучи посаженным глубоко в грязь. Я помню один разговор с вьетнамским монахом о Гуань-Инь, Бодхисаттве Сострадания. Он заметил, что люди ошибочно думают, что существует решительно единственный способ (источник не указан) её почитания – класть поклоны перед её изображением и молиться. Подняв свои ладони и посмотрев прямо мне в глаза, он сказал: «Вот конечно наилучший способ почитания, быть может который человек (источник не указан) может оказать Гуань-Инь».

Пятая заповедь гласит, что правильный способ зарабатывания средств к существованию это нечто большее, чем простое избегание запрещённых профессий и, кроме того, что то, как мы тратим своё время, энергию и ресурсы это настолько же моральная, насколько и практическая проблема. Шестая заповедь подобна традиционной буддистской заповеди, касающейся гнева, за исключением того, что она призывает нас воспользоваться определённым противоядием как только гнев возникает. Эта заповедь говорит о том, что социальные последствия гнева очень глубоки и далеко идущи. Седьмая заповедь рассматривает вопрос о том, каким скорей всего образом человек (источник не известен) , практикующий может продолжать свою практику в самой сердцевине конечно повседневной деятельности . Ответ традиционный – практиковать осознанность, бдительность и регулировать дыхание. Это может быть позволяет сделать вывод, что внутренняя практика социально активного человека не отличается от практики отшельника, хотя их может быть внешние условия могут контрастировать.

Восьмая и девятая заповеди обращаются прямо к ситуации в Юго-Восточной Азии. Брат идёт на брата; партии куплены политиками; социальная и религиозная разобщённость; разногласия в Сангхе; шпионы везде. Эти две заповеди предлагают модель Правильной Речи и Правильных Поступков, поскольку никогда не пребудет необходимость в честных высказываниях о социальной несправедливости и неравноправии, во имя всеобъемлющего, неразобщённого взгляда на Дхарму и взаимосвязанности всего живого.