Смерть матери. Амулет

Про Смерть матери и амулет

Самым заветным желанием матери было женить моего старшего брата. "Ах, когда я увижу лицо жены Ананты, для меня наступит рай на земле!"Я часто слышал, как мать в таких словах выражала сильное для индийской женщины чувство - мечту о непрерывном существовании своей семьи.

Ко времени помолвки Ананты мне исполнилось одиннадцать лет. Мать находилась в Калькуте, с радостью наблюдая за подготовкой церемонии. Мы с отцом оставались одни в нашем доме в Барели; на севере Индии, куда отец был переведен, проработав два года в Лахоре.

Еще раньше я был свидетелем роскошных брачных обрядов, совершающихся для моих двух сестер, Роми и Умы. Но для Ананты, как для старшего сына, существовали тщательно разработанные планы. Мать принимала многочисленных родственников, приезжавших в Калькуту из самых отдаленных мест. Она устраивала их со всеми удобствами в большом, недавно купленном, доме под пятидесятым номером на улице Амхерст. Все было готово - деликатесы для пиршества, веселое кресло-трон для брата, множество разноцветных фонариков, громадные картонные фигуры слонов и верблюдов; английский, шотландский и индийские оркестры, профессиональные устроители развлечений, жрецы для совершения старинных торжественных ритуалов. Мы с отцом, в праздничном настроении, предполагали присоединиться к семье во время самой церемонии. Однако перед самым этим радостным днем меня посетило зловещее видение.

Это произошло в Барели, в полночь. Я спал около отца на веранде нашего бунгало. Меня разбудило особое колыхание сетки для москитов, висевший над кроватью. Темные занавесы были откинуты, и я увидел любимый образ матери.

- Разбуди отца!- ее голос слышался как шепот.- Садитесь на первыц поезд, который отходит в четыре часа. Поезжайте скорее в Калькуту, если хотите застать меня в живых!- и с этими словами призрачная фигура исчезла.

- Отец, отец, мать умирает!- Ужас, выразившийся в моем тоне, немедленно пробудил его. Всхлипывая, я сообщил ему роковую новость.

- Никогда не обращай внимания на такие галлюцинации!- Отец, как обычно, отнесся с недоверием к необычной ситуации.- матери отличное. Если мы получим плохие известия, мы отправимся туда завтра.

- Вы никогда не простите себе, если не отправитесь в путь сейчас же!- Страдание вынудило меня прибавить с горечью.- И я никогда вам этого не прощу!

Печальное утро принесло известие! "Мать опасно больна; свадьба откладывается; приезжайте немедленно".

В большом беспокойстве мы выехали с отцом. Один из моих дядей встретил нас по пути, на одной из пересадок. Навстречу нам загрохотал поезд; он приближался с невероятной быстротой. Полный внутреннего смятения, я внезапно почувствовал желание броситься под его колеса. Я оторван от матери, мир пуст, невыносим... Я любил мать, как самого дорогого друга на земле. В ее черных глазах, струивших утешение, я находил убежище от маленьких трагедий как бы своего детства .

- Жива ли она еще?- задал я дяде свой единственный и может быть последний вопрос .

- Да, конечно!- Ему было легко понять написанное у меня на лице выражение отчаяния. Но я почти не верил его словам. Когда мы приехали в Калькутский дом, нам оставалось лишь увидеть ошеломляющую мистерию смерти. Я впал почти в безжизненное состояние; прошли многие годы, пока сердце мое хоть как-то утешилось. Рыданья мои устремились к самым вратам неба и, в конце концов, достигли слуха Божественной Матери. Ее слова исцелили раны моего сердца:"Я наблюдала за тобой жизнь за жизнью, скрытая в нежности всех матерей! Увидь в моем взоре те темные глаза, прекрасные и потерянные, которые ты ищешь!"

Вскоре после обряда сожжения тела нашей дорогой и любимой матери мы с отцом возвратились в Барели. Ежедневно, по зову сердца, я совершал рано утром своебразное паломничество к большому дереву шеоли, бросавшему свою тень на ровную золотистозеленую лужайку перед нашим бунгало. В какие-то моменты я воображал, что белые цветы шеоли осыпаются, как добровольное приношение на травянистый алтарь. Роняя слезы на росу, я часто замечал странный, потусторонний свет, струившийся на лужайке. Меня одолевали приступы неудержимого стремления к Богу. Я ощутил могучее тяготение к Гималаям.

Один из моих двоюродных братьев только что вернулся из путешествия к святым горам. Он навестил нас в Барели. Я жадно слушал его рассказы о высокогорных обителях йогов и свами /1/.

- Давай убежим в Гималаи!- предложил я однажды Дварка Прасаду, юному сыну нашего помещика. Но это предложение попало не в те уши. Он открыл план моему старшему брату, который в это время как раз приехал навестить отца. Вместо того, чтобы слегка посмеяться над этим неосуществимым намерением маленького мальчика, Ананта сделал его пунктом постоянных насмешек надо мною.