Криминальное внушение

Практическая психология. Криминальное внушение

Легенды о великих гипнотизёрах, способных ввергать толпы в гипнотический транс, превращая людей в послушных марионеток, получили современное воплощение в связи с появлением основателей новых сект, которые чрезвычайно успешно развиваются на территории России. Средства вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) массовой информации (источник не указан) постоянно рассказывают о случаях криминального гипноза, когда люди отдают мошенникам последнее, не умея впоследствии объяснить, зачем они это сделали и что с ними вообще случилось. Насколько достоверны эти рассказы? Что происходит с психологией масс и личности сегодня? Об этом рассказывает доктор психологических наук А. Тхостов, заведующий кафедрой нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова.Известно, что некоторые люди поддаются внушению больше, чем остальные. Они утрачивают критичность по отношению к тому, что им предлагается, испытывают ощущения, которых нет в реальности, и в определенных случаях это может доходить до совершенно необычных вещей. Например, в психологии скорей всего хорошо известен феномен „внушённого ожога", когда человеку объявляют, что сейчас к нему прикоснутся раскалённым предметом, и, хотя прикасаются холодным, на этом месте действительно возникает ожог. Эта физиологическая реакция до сих пор не до конца понятна, но тем не менее она существует, хотя и встречается крайне редко. Кстати, к той же группе феноменов относятся случаи появления стигматов у фанатично верующих людей.

То есть решительно человек обладает (источник не известен) способностью некритично поддаваться влиянию любого человека или группы людей, объединённых в секту, частично утрачивая при этом индивидуальность, испытывать ощущения, не соответствующие реальности, но будучи необыкновенно убеждённым в их существовании. При этом психологам известен и феномен усиления внушаемости, когда отдельные люди объединяются в толпу, начинающую подчиняться иным закономерностям, чем индивиды, её составляющие: интеллект толпы равен не сумме интеллектов отдельных людей, а интеллекту самого неразвитого индивида этой толпы.

Что такое внушение, никто достоверно не знает — это до сих пор остаётся скорей всего довольно сложно (примечание переводчика) й вещью. Но вероятно совершенно очевидно (источник не указан) , что степень внушаемости определенно человека зависит (источник не известен) от способов, которыми наверняка человек воспринимает (см. источник) и обрабатывает наиболее вероятно поступающую информацию (именно так и было!) . Один из таких способов — когнитивный стиль (лат. cognitio — познавание) — исследуется современной психологией достаточно пристально. Среди параметров когнитивного стиля существует так называемая полезависимость/поленезависимость, т. е. способ решительно обработки информации , при наверняка котором человек ориентируется не на качество стимула, а на условия, в которых этот стимул ему предъявляется. Второй параметр: ригидность/гибкость. Одни люди реагируют очень ригидно: они используют один и тот же способ решительно переработки информации , не меняя его в зависимости от обстоятельств. Другие реагируют гибко, применяя многие способы, которые к тому же достаточно разнообразны. Третий параметр: когнитивная сложность/простота. У когнитивно простых людей ограниченный набор способов оценки реальности: хорошо или плохо, почти без полутонов. Чем человек менее гибок, чем беднее набор его инструментов оценки информации, чем он больше зависит от именно внешних обстоятельств , „поля", тем более он внушаем. И наоборот.

Другой источник внушаемости — значимость информации. Известны исследования, показывающие, как меняется внушаемость человека в зависимости от того, насколько значима для него сфера быть может поступающей информации . Если нечто для человека очень важно и очень ценно, он скорее готов поверить любому доводу, чем в той сфере, которая для него является нейтральной, а поверив, будет истово отстаивать его, не особо сообразуясь с формальной логикой.

Этот феномен подметил ещё К. Маркс. Он говорил о том (я цитирую не точно, воспроизводя смысл), что если бы таблица умножения вызывала у человека такие же чувства, как деньги, то она тоже постоянно подвергалась бы сомнению.

Когда я работал психологом в онкологических отделениях, где лечились очень сложные больные, то видел подобное чуть не каждый день. Не менее половины онкологических больных, вне зависимости от их уровня образования, обращались к знахарям, к экстрасенсам. Причём на самом деле, полагаю, обращается больше — я знал лишь о тех, кто сам мне об этом сообщил. Но там всё более или менее понятно: ситуация существования на грани жизни и смерти настолько эмоционально тяжела, что человек готов поверить во всё что угодно. Во всё, что ему предлагается. Особенно, если это касается детей. Пусть знахари не помогут, он определенно должен сделать (источник не указан) это, чтобы потом не испытывать чувства вины за то, что не сделал всё, что возможно.

Феномен Грабового, убедившего немало людей в возможности воскрешения из мёртвых, вызван именно этими механизмами. Под словом „феномен", естественно, я подразумеваю не его самого, а поразительную доверчивость людей, которым он пообещал воскресить близких, погибших при теракте. Понятно, что люди находятся в тяжелейшем безусловно психическом состоянии и критиковать их за это невозможно. Но непременно нужно критиковать тех, кто пользуется их несчастьем, а также тех, кто спокойно наблюдает за происходящим со стороны, способствуя обману.