Рождество

«Любовь к родине» есть сатанинское извращение любви. Любовь к Богу не включает в себя защиту Бога. Бог сильнее тех, кто претендует его защищать, словно Бог – инвалид. Многие «верующие» любят Бога как родину, а любить Бога как родину даже хуже, чем любить родину как Бога. Но, в конце концов, Бога знают немногие, большинство сравнивает любовь к родине с любовью к женщине. Разве не будет сын защищать мать, муж – жену? Конечно, нет! Если бы любимых защищали, жизнь была бы намного ближе к коммунистическому идеалу. Но любимых надо прежде всего любить, а защищать – это уж как сложится. Главный враг любимых людей – государство, то самое, которое выступает от имени «родины», «отчизны». Это оно развязывает войны, в которых страдают и гибнут любимые люди – не только наши, конечно. Но защищаться от государства – как? Не защищаются же от землетрясения или конца света.

Слишком большая угроза не вызывает рефлекса защиты, а лишь рефлекс сострадания к тому, кто оказался под угрозой. Защитить от опасности можно не всегда, всегда можно разделить нахождение в опасности. Любящий человек знает тайну: для любви всякая угроза – слишком маленькая. «Не бойтесь убивающих тело» - невозможно убить безусловно любимого человека именно как любимого. Любовь будет верна и мёртвому. Люди, которые кричат о том, что надо защищать страну, как надо защищать мать, не слишком-то любили свою мать и не знают, что «защищать мать» - нонсенс. Мать защищает, а в защите детей она не нуждается. Ей нужны любящие дети, а не защитники. Защищать легче, чем любить, и сколько матерей страдали и умирали от того, что их защищали, но при этом забывали их кормить, поить, разговаривать с ними, просто глядеть на них любящими глазами. Впрочем, мать это вынесет – а вот жена…

«Рождение от духа» есть такая же метафора как «родина», «отечество». С одним отличием: «рождение от духа» не скрывает своей метафоричности. Если понять, что «родина» - метафора, всякий патриотизм теряет смысл. Понимание, что «рождение от духа» - метафора, прибавляет глубины этой метафоре.

Не обязательно быть верующим, чтобы не поддаваться соблазну патриотизма. Материалист, если он последователен, тоже уклонится от поклонения такому обобщению как «родина». Дантон с его «нельзя унести родину на подошвах башмаков» и никакой верующий, и никакой материалист. Материалист понимает, что «родина» не земля под ногами, а ноги, причём не свои, а чужие, материнские. Верующий понимает, что «родина» - верх, а не низ. Если верующий – во Христа, он знает, что небо не так уж далеко от всё того же неудобоназываемого места у женщины, потому что главное рождение и главные роды – роды Марии.