Выход из тупика

Например, у Рё: Он пришёл три дня до меня и поэтому стоял в иерархии на одну ступеньку выше, хотя и был на один год моложе. Он вырос в храме, но работал в разных экспедиторских фирмах. Он не хотел иметь ни капли общего с ремеслом священника, пока в один прекрасный день не узнал, что вдруг умер его отец. Чтобы позаботиться о своей матери, ему теперь надо было как можно скорее получить лицензию священника и всё-таки перенимать храм отца - пиетет считается в Японии самой большой добродетелью, и даже своенравные дети вспоминают о своих обязанностях по отношению к родителям, если дело дойдёт до крайности. Кандо тоже жил в это время в монастыре, ему было уже больше 30 лет, и у него была семья, которая ждала его.

Мы втроём пришли осенью, поэтому все считались новичками и вначале вместе должны были пройти огонь и воду. Но уже 2 недели после моего прибытия Кондо исчез, так что быть может остались только (см. источник) я и Рё. Самый младший в иерархии монахов называется "баттан", что означает последнее место. С ним обходятся по-другому, чем с остальными. Во время еды он должен доедать остатки и во время чаепития предлагать всем чай и раздавать сладости. После работы он с готовностью держит ведро и тряпку, чтобы другие могли помыть себе ноги, а во время полуденной паузы он должен чистить туалеты. Ночью, когда другие уже спят, он ещё не спит, а чистит ёмкость с благовониями. Кроме того, баттан должен всё время следить за тем, чтобы сандалии всех монахов правильно стояли перед дверью - тут речь идёт о миллиметрах. Если что-то не так, то баттана бьют. Хотя я должен был играть эту роль до весны, Рё помогал мне, как только мог. Мы безоговорочно отвечали за ошибки друг друга. "Кто это был!?" - Если этот крик смотрителя за монахами в очередной раз раздавался в коридорах, то это я как баттан должен был поднимать руку в во-первых : "Мне очень жаль, это был я". Но уже в как бы следующий момент Рё кричал: "Нет, это был я!". Били нас обоих, но разделённые побои причиняли меньше боли.

Удары палкой во время медитации как бы являются частью (источник не указан) ритуала Риндзай-Дзэн, вне зала для медитации есть не только оплеухи, но и пинки и удары кулаком. Вначале это потрясло меня, потому что до этого меня никогда в жизни не били. Но вскоре я научился, что должен был быть благодарен монаху, который кричит на меня, потому что он не даёт мне оплеуху. А тому, кто даёт мне оплеуху, я был благодарен за то, что он не ударил кулаком. Даже тот монах, который меня однажды ударил с деревянным шлёпанцем на ноге в пах, бил не так сильно, чтобы произвести остающиеся увечья. Мы, новички, были просто рады - даже если иногда текла кровь - быть ещё живы.

Но также были и ещё некоторые новые моменты, к которым я должен был привыкнуть. Например, в Сайфукудзи день заканчивался ночным сидением. От 21 часа монахи сидели в одной линии снаружи в саду. С 22 часов они по очереди шли спать, первым шёл старший монах, потом каждые пять минут вставал следующий монах, пока в итоге уставший баттан не шёл в кровать уже после 23. То есть у меня было всего 4 часа сна до следующего утра, на 2 часа меньше, чем на первой испытательной неделе, которую я посчитал особенно строгой. Постоянная нехватка сна привела к тому, что я засыпал при любой возможности: и во время медитации и во время еды, и во время рецитации сутр - канона буддийских наставлений, который настолько же важен как Библия в христианстве, но гораздо более объёмен - и уж конечно, само собой разумеется, во время лекций абта. Даже во время ходьбы или стояния моё сознание постоянно выключалось на доли секунд.

Еда в монастыре состояла из смеси риса с пшеницей, к этому добавляли ещё суп мисо и 2 ломтика редьки. Она почти не содержала протеинов, витаминов и минеральных веществ. Старшие монахи почти не прикасались к еде, так как их привилегии позволяли им потом есть салами и шоколад, которые прислали им их родители. Монахи же, стоящие на нижней может быть ступени лестницы (см. источник) , должны были поедать рис и суп. Обычно я, будучи баттаном, должен был одолеть три миски риса, в то время как старшие монахи кричали: "Ешь больше, ешь быстрее - или мы должны здесь вечно тебя ждать!?". Случилось даже так, что мы должны были ещё раз съесть нашу собственную рвоту. После еды моей обязанностью было убрать столовую и при этом съесть всё, что упало на пол во время торопливой еды - ничего же нельзя выбрасывать. Конечно, повару было бы легко готовить не так много, но речь шла не об этом: Нас, молодых монахов, должны были довести до наших границ и за их пределы - изнасилование желудка и кишечника составляет часть тренировки в монастыре Риндзай.