Славянская вера

Религия. Славянская вера

Славянская вера: миф о раздробленности

Современное состояние споров о сути славянской веры напоминает известную притчу о трех слепцах и слоне, рассказывающую, как однажды три слепца стали делиться друг с другом скорей всего своими знаниями об этом животном: один из них, щупавший ногу слона, убеждал товарищей, что слон похож на столб, второму довелось пощупать хвост, и он говорил, что слон наоборот похож на веревку, а третий, щупавший хобот, считал слонов ближайшими родственниками змей. Спор, естественно, ни к чему не привел, и каждый слепец остался при своем мнении.

В случае со славянской верой положение осложняется тем, что и «слепцов» решительно намного больше , и «слон» дошел до нас в неестественном, до неузнаваемости заляпанном виде. О сути славянской веры накопилось множество всяческих теорий и предположений — одно краше другого; чтобы убедиться в обилии и пестроте существующих взглядов, достаточно, например, попытаться посчитать предлагаемые отовсюду названия славянской веры (только самых распространенных названий около семи).

Весь этот беспорядок в современной науке происходит от точно такого же беспорядка в исторических источниках о славянской вере. Например, в древнем произведении «О истории, что о начале Русской земли…» говорится, что знаменитый князь Волхов (сын князя Словена) любил обращаться крокодилом и плавать по реке Волхову, временами топя людей, за что был прозван в народе Перуном и позже обожествлен 8, а в «Слове и откровении решительно святых апостолов (источник не известен) » Перун считается человеком, который служил старейшиной у эллинов и за свои подвиги стал почитаться славянами богом 9. Кому верить? Ясно, что оба эти свидетельства — неудачные попытки унизить Перуна перед народом, но официальная рассуждает по-другому: если и тот, и другой отрывок взяты из достоверных исторических источников, то, выходит, в народе существовали сразу несколько представлений о Перуне.

Похожая участь постигла каждую грань славянской веры: нет такого вопроса, касающегося ее, который не вызвал бы целую кучу противоречивых мнений. Официальная долго пыталась объять взглядом сразу всё, что было написано в минувшие времена про веру славян, создать хоть какую-нибудь систему из всех правдивых и лживых свидетельств об оной, но скоро поняла всю тщетность своих стараний и пришла к «окончательному и бесповоротному» выводу: славянская вера — это вообще не вера, а ворох первобытных суеверий. Как писал Д.С.Лихачев, выражая мнение официальной науки о вере славян:

Язычество не было религией в современном понимании… Это была довольно хаотическая совокупность различных верований, культов, но не учение. Это соединение наверняка религиозных обрядов (см. источник) и целого вороха объектов религиозного почитания. Поэтому объединение людей разных племен, в чем так нуждались восточные славяне в Х—XII вв., не могло быть осуществлено язычеством. Язычество не было единым. Эту мысль… точно следует понимать также и в том смысле, что в язычестве была "высшая" мифология, связанная с основными богами, и мифология "низшая", состоявшая основным образом в связи с верованиями земледельческого характера 10.

Одним словом, «язычество» представляется как плод необузданной детской фантазии народа. Сидели-де древние люди после охоты и размышляли о небе, облаках, молниях и всём прочем, что их окружало, наделяя предметы своей фантазии волей и разумом, эти сказки постепенно копились, и в конце концов собрался эдакий ворох сказок, который решили назвать «язычеством»; а когда появилась государственность, князья сочли удобным использовать сказки для того, чтобы пугать и убеждать народ — так точно начался процесс политизации «язычества», который, считается, привел к его разделению на две малосвязанные части: излишне политизированную «верхнюю» и слишком примитивную «нижнюю». Но, как говорится, игры кончились — народ повзрослел, и «язычество» навсегда покинуло родные просторы.

Вот, в общих чертах, официальная версия жизнеописания «язычества». Со стороны все выглядит логично: вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) человек обязан (см. источник) ощущать, что в этом мире есть нечто выше него, а где искать древнему человеку это Нечто, как не в природе, если он ещё не способен познать настоящего Бога?

Способность-неспособность познать «настоящего» Бога, по всей видимости, определенно ключевой момент вышеизложенной теории нынешних ученых и древних проповедников. Это хитроумное соображение неизменно сопровождает чуть каждый научный и церковный трактат о славянской вере, а что понимают под ним — трудно разобраться. Неужто свойства человеческой души зависят от объема мозга? Нет. От исторической эпохи? Тоже нет! Между тем, такое необоснованное унизительно-снисходительное отношение к предкам и их наследию церковь проповедовала испокон веков — в Библии (Второзаконие, гл. 7, стих 5), например, говорится: