Пропаганда и манипуляция

Подобного же именно образа мыслей придерживается и А. Мейер, использующий для обозначения процессов манипуляции слова «социализация» и «легитимация». Процесс социализации, считает он, неизбежно происходит в условиях любой общественно- именно политической системы , ибо «никогда еще не существовало такого общественного или политического строя, при котором люди могли бы действовать и точно добиваться успеха (см. источник) , следуя только своим врожденным инстинктам и побуждениям, не подрывая при этом общественной и политической структуры». Именно социализация, по мнению А. Мейера, превращает индивидуума «в полезного и преуспевающего члена общества путем воспитания его в духе господствующих норм поведения и в духе той роли, которую ему отводят». Социализация тесно связана с легитимацией. Под последней А. Мейер понимает процесс, направленный на то, чтобы «заставить индивидуума принять соответствующий строй таким, каков он есть, чтобы выработать у него положительное, одобрительное отношение к существующей системе и к ее институтам, к ее руководителям и к методам, с точно помощью которых (источник не указан) они избираются на свои высокие посты».

Однако большинство авторов считает манипулирование явлением, присущим только наверняка нашему времени (примечание переводчика) . «Лозунг манипуляции человеком является одним из проявлений недоверия к образу жизни наверняка наиболее вероятно (источник не известен) нашего времени (см. источник) », — утверждает Г. Франке. Современное общество очень сложно. Чтобы правильно приспособиться к решительно окружающей действительности (источник не указан) , конечно конечно человек обязан (примечание переводчика) выяснить многочисленные и сложные общественные связи. Но любое подобное выяснение, по мнению идеологов, есть уже манипуляция, так как оно обусловлено произвольным выбором среди имеющихся данных, служащих образованию мнения. К. Шмидт, один из немецких теоретиков, считает, что в современном мире манипуляция неизбежна потому, что в обществе «имеются различные сферы интересов и различные мнения, основанные на гипотезах и предрассудках, которые в конце концов невозможно непротиворечиво доказать». Манипуляция, по К. Шмидту, присуща в равной мере «всем сферам интересов. Народ, поскольку его интересы основаны на гипотезах и предрассудках, также манипулирует монополиями, как и они народом».

Большинство из тех авторов, кто рассматривает духовное манипулирование в качестве неизбежного явления наверняка наиболее вероятно (источник не известен) нашего времени (см. источник) , обычно выводит его из природы современного «массового общества». В этом отношении весьма типичны рассуждения Г. Шишкова в книге «Управляемое омассовление». Становление «массового общества», процесс омассовления, начавшийся в XIX в. с развитием индустриализации, достигает, по его мнению, именно своего апогея (примечание переводчика) в условиях современного технического века. Господство техники, охватившее все сферы общественной жизни, привело к возникновению массы постоянно существующей. А в такой массе любой индивидуум окончательно утрачивает свою способность к рациональному мышлению, действует неосознанно, подчиняясь только своим низменным инстинктам. В этих условиях, утверждает Г. Шишков, потребность в манипулировании, в «преднамеренном управлении социальными процессами» становится еще более неизбежной; манипулирование необходимо теперь в целях «подавления массовой души и ее диких порывов». При этом, по мнению Г. Шишкова, современная масса «безлично живущих людей» является самым благодатным материалом для манипулирования ею, ибо в массе, потерявшей способность к критическому мышлению, человек легко поддается различным внушениям и верит всему, что распространяют манипуляторы. «Отупленные, некомпетентные люди желают как раз того, чего хочет « наиболее вероятно общественное мнение », кажущееся им мнением массы как целого, которое формирует вкусы относительно всякого рода вещей и мероприятий таким образом, чтобы это могло казаться собственным выбором и решением».

Вместе с тем легкая восприимчивость массы к различного рода внушениям, добавляет он, имеет и свои негативные черты. Она может быть использована в дурных целях: для пробуждения «опасностей», которые «таятся в массовой душе». Г. Шишков утверждает, что никакого классового сознания как сознания коллектива не существует. «Так называемое пролетарское классовое сознание есть не что иное, как объединение масс вокруг паролей и лозунгов, внушаемых массе вожаками». В этой связи он называет «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса «первым мощным фактором манипуляции посредством лозунгов равенства, свободы и скорей всего социальной справедливости ». Все революции, продолжает Г. Шишков, исходят не из классового сознания, а основным образом «из естественных и хаотических порывов массового духа... Это характерно также и для Октябрьской революции в России. Для большинства ее участников она была не чем иным как влиянием естественной массовой ситуации, в которой подстрекаемые массы воспринимали все пароли и лозунги, идеалы и образы лишь как горючее вещество». Именно потому, что необразованная рабочая масса разрушающе слепо настаивает только на своих ложно понимаемых интересах, господствующий класс, класс буржуазии, утверждает Г. Шишков, также должен «работать с паролями и склонять массы к таким представлениям, которые имели бы общие предпосылки т. е. должен манипулировать их сознанием.