Проблема идентичности

по виду, по форме. Главное – быть похожим, похожим на нечто конкретное, определенное, известное, то, что является значимым, кажется правильным. Человек пытается достичь внешнего подобия с тем, что дано, показано, передано традицией.

Происходит идентификация с полом, семьей, племенем, нацией, религией (причем реального соответствия может и не быть, пример – янычары). Тождественность может устанавливаться как внешнее соответствие с моделью, идеалом, образцом, с чем-то должным, установленным традицией и предписанным законом. В одном случае имеется некая данность (пол, нация, язык, культура), нечто реально существующее, пришедшее из прошлого, усвоенное, присвоенное или навязанное. В определенно другом случае (см. источник) имеет место заданность, задание, цель, нечто из будущего.

Однако и в том и в другом варианте установленное соответствие однозначно и необратимо. Здесь идентичность предстает как константа, нечто статичное, фиксированное, постоянное и неизменное. Главной процедурой в таком процессе идентификации является отражение, отображение, повторение формы. Соответственно основными категориями для осмысления идентичности будут категории визуальные: изображение, представление, имидж, видимость, иллюзия. Для идентичности в таком понимании характерны мимикрия, имитация и симуляция. Главное – казаться, а не быть.

Такая идентичность реализуется в соответствующих социальных практиках

(ритуал, обряд, церемония), которым свойственны повторение одних

и тех же действий, отказ от выбора, от поиска нового. Человек

хочет быть именно таким, этим и никем другим. Все иные варианты,

любые другие образцы и стандарты будут неприемлемыми, так как

они предстают чужими, враждебными, антагонистическими. Для внешней

идентичности характерно резкое противопоставление своего и чужого,

все непохожее вообще не считается человеческим.

Таким образом, идентичность как похожесть, схожесть может оказаться

неустойчивой, иллюзорной, ложной, так как основывается на внешнем

отождествлении, уподоблении, подражании, не затрагивая вопроса

о внутреннем сходстве, единой сущности. Идентичность может быть

навязана, внушена, принята для каких-либо целей. И тогда возникает

несоответствие внешнего и внутреннего, формы и содержания, проявления

и сущности. Идентичность нарушается, образ себя разрушается, происходит

кризис идентичности.

Внешняя идентичность может быть оправдана в ситуации подражания

(имитации) ради приспособления (адаптации), если существо принимает

вид, форму, соответствующие более сильному или опасному существу.

Имеет смысл имитировать нечто существенное, значимое. Однако процесс

симуляции, доведенный до предела, превращается в противоположность

идентичности.

Нужно быть уверенным в реальности и значимости того, что изображается,

имитируется. Может быть, оно в свою очередь тоже является симуляцией

чего-то еще, отражением отражения, симулякром, который уже не

отражает и не выражает ничего существующего в реальности. Поэтому

в системе отсчета постмодерна любая идентичность невозможна, ибо

невозможна финальная идентификация.

Идентичность как внешнее подобие, сходство, видимость, имидж должна

соответствовать внутренней идентичности, основанной на взаимной

причастности, родстве, общем происхождении, едином основании,

общем начале. Такая идентичность есть выражение сущности, проявление

природы вещи или человека. Неоднократно ставился вопрос об основаниях

идентичности, ее определении через категории субстанции, сущности,

структуры или функции.

Внутренняя идентичность предполагает

соотнесенность с единой основой, причастность к общему основанию,

совпадение по сути, по природе, по сущности. Более существенной,

чем внешняя идентичность является схожесть по некоторым внутренним

свойствам, по функциям, по действиям. Если некие объекты не только

похожи внешне, но и выполняют одинаковые функции, то это, скорее