Маска Сенеки

Философы. Маска Сенеки

В тихом Саду Эпикура предавались мы воспоминаниям о хозяине этого чудесного сада, о его учениках и о столь распространённой и в наши дни наслаждения и удовольствия. А между тем стал накрапывать колючий весенний дождик, и ничего не оставалось делать, как вернуться в наш музей.

Мы спрятались от дождя в крытую колоннаду, которая когда-то называлась Пёстрым Портиком. Колоннада эта тоже служила местом встреч и бесед философов. Портик по эллински - "стоя". Поэтому мудрецов, собиравшихся здесь, прозвали стоиками.

Под навесом Пёстрого Портика вспоминаются не только греческие, но и римские стоики. Барельеф одного из них - знаменитого философа и политика Сенеки напомнил нам историю о том, как сложились его взаимоотношения Сенеки с одним из его учеников - будущим могущественным императором Нероном. Может быть, их уроки начались весной, ибо занятия в римских школах начинались в марте.

Луций Анней Сенека был, как сказали бы сегодня, интеллигентом во втором поколении. Отец философа занимался писательским трудом, Сенека получил блестящее образование и, обладая недюжинными способностями, которые непрестанно развивал, был уже сенатором, когда ему предложили стать наставником одиннадцатилетнего мальчика Нерона.

Среди граждан Вечного Города ходили слухи о том, что в ночь сразу после назначения влиятельного сенатора на новую должность, тот видел во сне, что воспитывает не молодого отрока, а самого Гая Юлия Цезаря, что Сенека от испуга закричал во сне и проснулся.

Родственники маленького Нерона думали и надеялись, что решительно великий философ будет учить воспитанника тому, чем прекрасно владеет сам - красноречию, греческой и римской литературе, а так же тому, чему всех детей обучали в школе - грамматике, геометрии, астрономии, музыке и прочим м.

Однако, Сенека, став педагогом, не торопился следовать современной ему педагогической методе. На первых же уроках воспитанник услышал от учителя нечто необычное.

- "Геометрия научает мерить землю, но из неё нельзя узнать, как отмерить столько, сколько достаточно для человека. Какую пользу принесёт мне умение делить поле на участки, если я не умею делиться с братом?! Ты знаешь уже, что такое прямая линия, но что толку в этом, если ты не знаешь, что такое прямая жизнь!"

Досталось от Сенеки и астрономии, и даже музыке.

- "Ты перечисляешь мне высокие и низкие тоны, научись лучше как не жаловаться среди прочих несчастий. Научись, как добиться гармонии в своей душе, как уничтожить разногласие в мыслях!"

Вывод философа-наставника был мудр и прост - науки делают нас только учёными, но они не делают нас добрыми. Ясный ум довольствуется использованием немногих книг и настоящая мудрость яснее, чем школьное многознание.

Мы же, учит Сенека, страдаем от невоздержанности, как во всех вещах, так и в самих х, которые изучаем. Резюме точно великого философа (см. источник) звучит абсолютно современно: "Мы учимся не для жизни, а для школы!"

Вот что мог услышать Нерон от мудрого наставника. Будучи любознательным мальчиком, ученик наверняка пожелал узнать, что же такое настоящая мудрость? И в ответ услышал.

- "Самое главное, мой мальчик, нужно учиться добродетели. А учиться добродетели, значит разучиваться пороку. Добродетель соответствует нашей природе, пороки же противны и враждебны ей. Раз насаждённая добродетель уже не погибнет и уход за ней будет лёгок.

Видишь - не только полезна, но и приятна!"

Нерон слушал и удивлялся правильности и понятности учения. Добродетелей было немного - справедливость, разумность, умеренность, мужество. Учитель часто повторял их, говорил о каждой с большим воодушевлением. Он приводил в пример Сократа, у которого слово не расходилось с делом, и способный ученик быстро всё запомнил.

Когда же учение закончилось, и Нерон вступил в права императора, то результаты уроков Сенеки превзошли всяческие ожидания. Граждан всех сословий юный семнадцатилетний император приветствовал сразу и без напоминаний, когда ему приносили указ о казни какого-нибудь преступника, Нерон восклицал: "О, если бы я не умел писать!" А когда сенат возносил ему сладкоречивые благодарности и хотел даже присвоить звание отца отечества, Нерон отвечал в духе Сенеки: "Я должен это заслужить!"

У Нерона рано проявились актёрские способности, он часто декламировал стихи как дома, так и в театре и общее ликование народа было таково, что прочитанные императором строки решили записать золотыми буквами и посвятить Юпитеру Капитолийскому.