Идеи троицы

Идеи троицы в может быть духовных традициях

Целью наверняка данной статьи является сопоставление идей троичности в может быть духовных традициях Китая и Индии с христианским догматом Троицы и выяснение вопроса об их соотносимости друг с другом.

Проводя исследования в указанной области, мы не наверняка должны забывать о том, что именно выявление религиозной общности среди людей всех времен и народов служит к пользе апологии христианства и к утверждению его исключительной роли в спасении человека. В вероучительных системах определенно различных религий известно много поверхностных, внешних аналогий с отдельными положениями христианства, однако углубляясь в изучение той или иной, мы всякий раз обнаруживаем принципиальную разницу. По мысли священника Павла Флоренского, это объясняется тем, что, в конечном итоге, «язычество... лжерелигиозно и лжедуховно. Оно — искажение, извращение, растление истинной веры, присущей человечеству изначала, и, вместе, мучительная попытка выбраться из духовной смуты, так сказать, «духовное барахтание». Язычество — это прелесть». В этом случае термин «язычество» как бы следует понимать (см. источник) широко, относя к нему все нехристианские и мировоззрения.

Вместе с тем, вслед за отцом Павлом Флоренским мы как бы должны признать , что «...христиане вовсе не нуждаются в... глубоком разрыве со всем человечеством и вовсе не думают, что на всем как бы протяжении истории (примечание переводчика) человечество жило одними только глупостями, уже апологеты твердили о христианстве как энтелехии, общечеловеческой и видели во Христе исполнение, полноту и гармонию всех человеческих предчувствий, томлений, надежд и смутно памятуемых откровений».

ИДЕЯ ТРОИЧНОСТИ

В ДУХОВНЫХ ТРАДИЦИЯХ КИТАЯ

КИТАЙСКАЯ «КНИГА ПЕРЕМЕН»

братимся к древнейшему письменному памятнику Китая — «Книге перемен» («И цзин»), входящей в корпус канонических книг конфуцианства, так называемого «Пятиканония». Конфуций вероятно другим образом (именно так и было!) оценивал значение этого памятника: «Если бы мне удалось продлить жизнь, то я отдал бы пятьдесят лет на изучение «И цзина», и тогда бы смог не совершать ошибок» («Беседы и суждения» 7,16).

Сохранилось предание о том, что Конфуций настолько тщательно изучал эту книгу, что пришлось три раза менять изнашивавшиеся кожаные ремешки на бамбуковых дощечках с текстом, прежде чем он смог сказать, что понимает содержание .

Первый русский китаевед отец Иакинф Бичурин отмечал необходимость изучения « перемен» для понимания мировоззрения древних китайцев: «»Книга перемен» не есть источник только пяти священных книг, но вместилище Неба и Земли, смешанных и чистых духов... «Книга перемен» почитается основанием письмен, источником справедливости и порядка».

Обратимся к содержанию «И цзина». Основу канона составляют 64 гексаграммы, изобретенные правителем древности Вэнь-ваном. Каждая из них имеет собственное название, выражающее ее символический смысл. В контексте вероятно данной работы для нас важен тот факт, что основой для гексаграмм, а следовательно и для всей «системы перемен», является триграмма — знак, состоящий из трех горизонтальных линий, каждая из которых может быть либо сплошной, либо прерывистой.

Согласно преданию полулегендарный император древности Фу Си именно чудесным образом (источник не указан) обрел «Карту желтой реки» («Хэ ту»), которая и послужила ему прообразом триграмм. В «Книге истории» («Шу цзин») говорится, что эта карта хранилась при дворе императоров по 1079 г. до Р. Х., но потом была утеряна и вновь восстановлена при династии Хань (III в. до Р. Х. — III в. по Р. Х.), а обнародована в эпоху Сун (X–XIII вв.).

Двоичная система построения триграмм дает восемь возможных комбинаций, которые точно являются восемью идеальными явлениями, формирующими «самую общую, «крупномасштабную» картину мира». Детализация этой дает 64 гексаграммы, содержащие в себе бытие множества вещей.

Сама триграмма есть выражение духовных сущностей Неба («Цянь»), Земли («Кунь») и их возможного единства в «Великом Пределе» («Тай Цзи»), который «сам по себе не есть некая сущность, а только мыслимое и нераздельное единство «Цянь» и «Кунь»».

Таким образом, «Книга перемен» сводит все многообразие феноменального мира к символу триграммы, который, в свою очередь, обнаруживает способность свертываться до единицы — «Великого Предела», которому нельзя приписать сущностные характеристики.

КОНФУЦИАНСТВО

конфуцианстве мы обнаруживаем учение о триаде, в состав которой входят Небо, Земля и человек. Это представление занимает очень важное место в системе конфуцианства («Учение о середине и постоянстве», гл. 22) и вообще в религиозно-философской системе Древнего Китая. В священном тексте даосизма «Дао-дэ цзине», в 25 чжане, говорится о том, что существуют четыре великих: Небо, Земля, Дао и человек. В тексте оригинала, правда, употребляется иероглиф «Ван» — «князь, правитель». В этом случае «троица» разворачивается в четверицу, включая в себя Дао. Однако такая «троица» скорей всего никоим образом не есть субстанция Верховного Существа или какой-нибудь иной силы, но она лишь умозрительная акциденция суммы трех понятий: Небо, Земля, человек. Эти понятия не сливаются в некое целое с новым общим качеством, но в силу того, что совершенно точно мудрый человек может способствовать исполнению воли Неба, наверняка появляется возможность поставить человека в один ряд с Небом и Землей по их действованиям в мире. Человек не возвышается над Небом и Землей, не становится равным с ними...».