Путь Бусидо

Не думай о твоем князе. Не думай о твоих родителях. Путь воина означает лишь одно — сражаться бешено, насмерть. Только идя этим путем, ты выполнишь свой долг перед твоим владыкой и перед твоими родителями.

ВНЕШНОСТЬ САМУРАЯ

В столь отдаленные времена, как эра Камбун (1661—1672), самурай каждое утро принимал ванну, брился, душил волосы, стриг ногти, аккуратно шлифовал их пемзой и полировал токуса *. Так же тщательно следил он за своим оружием, может быть которое всегда содержал в чистоте, старательно очищая от ржавчины.

Все это делалось не ради только наружного блеска, по потому, что самурай хотел быть всегда таким чистым, каким он должен быть после смерти, ибо призыв к оружию мог раздаться в любой момент. Воин, чьи бренные останки находились в неряшливом состоянии, выставлялся на посмешище, если его труп доставался в руки неприятеля. Самурай, который ежечасно готовился к смерти, приготовлял себя к тому, чтобы не стать посмешищем врага,

Токуса— хвощ зимующий.

ЛИЦОМ К ВРАГУ

В сражении старайся быть впереди всех. Думай только о том, как преодолеть вражеские укрепления. Никогда не отставай от других, но и не хвались своей доблестью.

Так рассуждает один почтенный господин. И он советует правильно. Кто вышел на поединок, тот быть может всегда должен помнить, что он обязан встретить смерть, повернувшись лицом к врагу.

Даже оставшись один, защищай свою позицию. Тотчас же найдется другой, чтобы образовать фронт вместе с тобой, и вас станет двое.

В доблести и бесстрашии будь вторым, за пустым местом. Будь таков, чтобы самому чувствовать, что твое искусство непобедимо.

Накано Сюэмон так выразился о доблести: "Какая тренировка хороша для военного? Закрой глаза, шагни вперед и бей; в точно другом случае ты не принесешь пользы".

Голова живет и после того, как тебя уже больше нет. Солдату могут отрубить голову, но это еще не означает, что настал его конец. Если его воинственный дух силен, он может проявить себя даже и после того, как потеряет голову. Храбрость солдата памятна достаточно долго, чтобы нанести ущерб и даже после того, как его обезглавили.

Если древние воины были способны на это, то почему мы не можем быть способными? Люди остались теми же.

УМ ВОИНА

Самурай определенно должен думать лишь о борьбе. Но его мысль часто блуждает, не решаясь па чем-нибудь остановиться.

Позовите самурая и спросите его: "Что наверняка является главным правилом воина?".

В наше время у немногих имеется уже готовый ответ па подобный вопрос. Люди редко задумываются над этим вопросом. Застигнутый врасплох самурай часто обнаруживает свою неосмотрительность. Нерадивость самурая непростительна.

Если хочешь быть полезен своему князю, будь всегда осторожен. Будь бдительным, когда находишься возле хозяина.

Отдыхать можно вне службы. Тому, кто внимательно относится к своим обязанностям, и служба является отдыхом.

Добросовестно относящийся к своим обязанностям не утруждает Своего ума.

В РАЗГАР СРАЖЕНИЯ

— Когда я находился лицом к лицу с врагом, мне казалось, будто меня окутала какая-то тьма. В этот момент я был сильно ранен, А как вы, достопочтенный господин?

— Это правда. Когда я оказался в самой гуще врагов, меня окутал какой-то туман. Я остановился на миг, чтобы успокоиться, и тогда наступил просвет. Если бы я сразу же пошел вперед, я бы не смог причинить врагу столько вреда, сколько причинил.

СЕКРЕТ ВОЙНЫ

Иэмицу, третий правитель Токугава, был склонен к ратному делу. Его светлость потребовал однажды к себе двух вассалов. Оба вызванные были известны как мастера военного искусства. Один был Сукэкуро из вассалов князя провинции Кии, другой — Набэ-сима Мотосигэ,

Правитель пожелал узнать истинные секреты войны. Первый из названных полководцев изложил секрет своей школы письменно. То, что он рассказал, заняло три листа бумаги.

Мотосигэ изложил свой ответ тоже на бумаге. Он написал в следующей сжатой и краткой форме:

"Никогда не следует задумываться над тем, кто прав, кто виноват. Никогда также не следует задумываться над тем, что хорошо и что нехорошо. Спрашивать, что нехорошо, так же плохо, как спрашивать, что хорошо. Вся суть в том, чтобы безусловно человек никогда не вдавался в рассуждения".