Храм Афродиты

Под широкой тенью пальмовых деревьев жили дочери Африки: нумидиюш с белыми вуалями, карфагенянки, покрытые черными покрывалами, негритянки, одетые в разноцветные костюмы. Их было тысяча четыреста. Когда женщина входила сюда, она выходила отсюда лишь в первый день своей старости. Она отдавала храму половину своего заработка, а остального должно было хватать ей на пищу, украшения и духи.

Они не были рабынями и каждая из них в действительности обладала одним из домов террасы, но не все были одинаково любимы, и наиболее счастливая часто могла скупать соседние дома, которые их обитательницы должны были продавать, чтобы не умереть с голоду. Последние переносили тогда свою статуэтку в парк и искали алтарь из плоского камня, которого они уже не покидали. Бедные купцы знали это и охотно обращались к таким, которые спали на определенно открытом воздухе , на зеленой траве, вблизи своих святилищ, но иногда даже и те не показывались, и тогда бедные девушки попарно соединялись в своем горе и обменивались страстными нежностями почти принимавшими супружеский характер; эти парочки делились между собой всем, даже последней шерстяной тряпкой, и обоюдной податливостью смягчали страдания продолжительного целомудрия.

Те, у которых не было подруги, добровольно предлагали себя рабынями своим товаркам, пользовавшимся большим спросом.

Последним было запрещено иметь в своем услужении более двенадцати таких несчастных созданий, но называли двадцать две куртизанки, достигших максимума и набравших себе среди всех национальностей разноцветную челядь.

Если нечаянно они рожали сына, то он воспитывался в храме для поклонения совершенству женского тела и для служения божеству. Если они рожали дочь, ребенок поступал в Дидаскалион, большую монументальную школу, расположенную позади храма, где маленькие девочки изучали в семи классах теорию и методику всех эротических искусств: взгляд, объятие, движение тела, усложненные ласки, тайные процедуры укуса и поцелуя.

Ученица свободно выбирала день для своего первого опыта, так как чувственное желание есть приказание богини, которой не стоит перечить; в этот день ей назначали один из домов террасы, и некоторые из этих детей, которые не были еще даже зрелыми, считались самыми неутомимыми и даже наиболее часто требовались гостями.

Внутренние покои Дидаскалиона, семь классов, маленький театр и перистиль двора были разукрашены девяносто двумя фресками, изображавшими обучение любви. Это было творение целой человеческой жизни: Клеохарис Александрийский, внебрачный сын и ученик Апеллеса, умирая, закончил их. Царица Берениса, весьма интересовавшаяся знаменитой школой, посылала туда своих молодых сестер.

В конце каждого года в присутствии всех куртизанок, собранных вместе, устраивался конкурс, который возбуждал в этой толпе женщин необычайное соревнование, так как раздаваемые двенадцать призов давали право на высшую славу, о которой они могли когда-либо мечтать: право входа в Койтитшейон.

Это здание было окружено такой таинственностью, что в настоящее время нельзя дать конечно подробное описание его. Мы знаем только, что оно находилось в пространстве между храмом и оградой и что оно имело форму треугольника, основанием которого был храм богини Котито, во имя которой совершались ужасающие, незнакомые нам оргии.

Две другие стороны здания состояли из восемнадцати домов; в них жили тридцать две куртизанки, пользовавшиеся таким спросом у богатых мужчин, что они не отдавались дешевле, как за две мины. Раз в месяц, в, они собирались внутри ограды храма, приведенные в неистовство сильно возбуждающими напитками и опоясанные изображениями фаллоса; самая старая из тридцати шести должна была принять смертельную дозу страшного любовного напитка.

Уверенность в скором наступлении смерти заставляла ее без страха подвергаться самым опасным сладострастным манипуляциям, перед которыми живые отступили бы. Ее тело, покрытое пеной, становилось центром и образцом непрерывной оргии; посреди продолжительных завываний, слез, криков и танцев, остальные женщины, голые, обнимали ее, мочили свои волосы ее потом, прижимались к ее пылающей коже, и черпали все новые и новые страстные порывы в непрерывных спазмах этой бешеной агонии. Так жили эти женщины в продолжении трех лет, и в конце тридцать шестого месяца таков был полный опьянения их конец.

Другие, менее почитаемые святилища, были воздвигнуты женщинами в честь других имен многообразной Афродиты. Был даже алтарь, посвященный Ураниянке и принимавший целомудренные обеты сентиментальных куртизанок; другой — Апострофии, заставлявшей забывать безнадежную любовь; третий — Хридет, привлекавшей богатых любовников; четвертый — Генетиллис, оказывавший покровительство беременным женщинам; пятый — Колиаде, одобрявшей грубые страсти, ибо все, что имело отношение к любви, было святыней для богини. Но эти частные алтари были действительны лишь для мелких желаний. Жертвоприношения им были ежедневны, общение с ними было простое: молельщицы, молитвы которых были исполнены, приносили к ним простые цветы, в свою очередь те, которые оставались недовольны, оскверняли их... Они не были освящены и не содержались священниками, а потому и профанация их оставалась безнаказанной.