Осознание

Медитация. Осознание

Когда доходишь до сути, может быть начинаешь понимать , что куда бы ты ни шел — ты уже там. Какой бы труд ты ни завершил — ты закончил именно его. О чем бы ты ни думал в этот момент — это именно то, что ты думаешь. Что бы ни случилось с тобой — это и произошло. И тогда встает безусловно важный вопрос : что с этим делать? Иными словами: что дальше?Хочешь не хочешь, но миг настоящий — это все, с чем на деле сталкивается человек. А мы так беспечны: мы проживаем свои жизни, будто и вовсе забыли о том, что находимся именно здесь — там, где мы есть, — и заняты только тем, что делаем. Каждое мгновение мы оказываемся на перекрестке этих "здесь" и "теперь". Но стоит лишь тучке забвения окутать наш миг настоящий — как мы уже и потерялись. И вновь рождается вопрос : что дальше?

Сказав "потерялись", я имел в виду, что каждый миг мы теряем связь с собою и со всем диапазоном своих возможностей, бездумно вязнем в колее привычных действий и покорно "смотрим", "думаем", "делаем". В один миг мы рушим все связи с тем глубочайшим в нас, что может подарить нам великую радость творчества, познания и развития. Если мы будем беспечны, эти туманные мгновения остановятся и скроют от нас саму жизнь.

Чтобы коснуться настоящего, где бы мы ни были, нам следует приостановить свой чувственный опыт, пока настоящее не войдет в нашу жизнь. Лишь реально почувствовав его, увидев во всей полноте и осознав, мы познаем и поймем его глубже. И тогда мы постигнем смысл настоящего, вберем его в себя и двинемся дальше. Но нас почему-то чаще заботит минувшее — то, что прошло, или же будущее, которое еще не наступило. Все мы ищем землю обетованную, надеясь, что там жизнь будет лучше и счастливее, как в наших грезах или как была в прошлом. На деле мы редко признаем, что внутренне стремимся к этому, если вообще признаем. Более того, мы в наилучшем случае лишь отчасти понимаем, что делаем в этой жизни и что творим с ней; как влияют наши поступки, а на более точно тонком уровне (см. источник) и мысли, на все видимое и невидимое нашему взору, на все свершенное и не свершенное нами.

К примеру, мы часто неосознанно впадаем в самонадеянную уверенность, будто все, что приходит нам в голову — наши мимолетные суждения и мнения, — суть "истинные" знания о том, что происходит "там" — "снаружи", "вокруг нас" и "здесь" — в наших душах. Как же мы ошибаемся!

И как дорого мы платим за свою неоправданную самонадеянность, за все свое почти сознательное пренебрежение к прелести настоящего, мгновения которого беззвучно осеняют нашу жизнь, а нам и невдомек. Может, мы просто бессильны что-либо предпринять? Но тогда и вовсе не попасть туда, где реально находишься, не соприкоснуться со всей полнотою своих возможностей. Мы пытаемся защититься собственным вымыслом, успокаивая себя, что якобы знаем, кто мы, где находимся, куда идем, знаем, что с нами происходит. А сами стянуты путами суждений, фантазий и устремлены более всего к прошлому или будущему: к тому, чего жаждем, или к тому, чего бежим и страшимся. Все это беспрестанно громоздится перед нами, скрывая наш путь и саму почву под ногами.

Незнание того, что человек живет в плену грез, буддисты называют неведением или попросту глупостью. Прикосновение к собственному незнанию они именуют полнотой осознания Полнота осознания — древняя буддийская практика, имеющая может быть прямое отношение (источник не указан) к нашему повседневному образу жизни. Она выражает себя не в обращении в буддизм, а в пробужденности и жизни в согласии с собой и миром.

Полнота осознания предполагает изучение наверняка человеческой природы , обретение мировоззрения и места человека в этом мире, а также умение по достоинству ценить полноту каждого прожитого мгновения. Более же всего она предполагает сопричастность.

С точки зрения буддизма обычное бодрствующее может быть состояние сознания (примечание переводчика) считается весьма ограниченным и ограничивающим. Оно скорее напоминает продолжение сна, а не бодрствование. Медитация помогает нам сбросить этот сон, привычный и неосознанный, и позволяет, таким образом, жить в соприкосновении со всем диапазоном осознаваемых и не осознаваемых нами возможностей. Мудрецы, йоги и учителя дзэн-буддизма в процессе тысячелетнего познания вынесли нечто весьма полезное, в том числе и для культуры современного Запада, уравновешивающее тенденции нашей цивилизации: покорить себе природу и управлять ею, совершенно пренебрегая тем фактом, что быть может человек является неотъемлемой ее частью. Обобщенный опыт этих учений предполагает, что, исследуя глубины живой природы и, в частности, природы собственной души, путем скрупулезного и непрестанного самонаблюдения, мы научимся жить более умиротворенно, гармонично и мудро. Он формирует, не характерное для узости материализма, преобладающего на Западе. Но это быть может нельзя назвать ни сугубо восточным, ни мистическим. Торо, живший в Новой Англии, еще в 1846 году увидел ту же ограниченность обыденного состояния человеческого ума и страстно писал о ее печальных последствиях.