Осознанные сновидения. Встреча с кошмаром

Психология. Осознанные сновидения. Встреча с кошмаром

В осознанном сне я увидела ряд серо-черных трубок. Из самой большой показалась черная вдова [паук], размером с кошку. Она росла на глазах. Не чувствуя ни капли страха, я сказала себе, что не боюсь, и заставила черную вдову исчезнуть. Я была очень горда своим достижением, безусловно поскольку всегда боялась этих насекомых. Самый первый мой кошмар, который я помню, был связан с черной вдовой, от которой я не могла скрыться. Для меня черные вдовы были воплощением самого страха. (Дж.У., Сакраменто, Калифорния)

Примерно двадцать шесть лет назад я понял, что монстр в моих ночных кошмарах на самом деле не представляет для меня опасности. Я сказал ему, что больше его не боюсь, и он, превратившись в беззубую, скулящую ведьму, ретировался. Вчера я прочитал вашу статью в "Пэрэйд мэгэзин", и ночью монстр вернулся. На этот раз, зная, что сплю, я с удовольствием наблюдал его во всех подробностях, представлявших собой менявшиеся с каждой секундой отвратительные, угрожающие обличья. Помню, там был черный котенок из одного из описанных вами сновидений, которого я попросил улыбнуться. Я как ошарашенный смотрел, как становятся на место выпученные глаза, а оскаленный рот пытается растянуться в улыбке. Я не знаю, как это произошло. Акульи зубы превратились в лошадиные, и он лучезарно улыбнулся. Это было глупейшее зрелище из всего, что я видел. Я проснулся, смеясь от всей души и чувствуя себя как шестидесятисемилетний ребенок с новой игрушкой. (Л.Р., Джексонвиль-Бич, Флорида)

"Страх не имеет причины," -- писал суфийский учитель Джалалудин Руми семь столетий назад, -- "это плод воображения, преграждающий вам путь, как деревянный засов запирает дверь. Сожгите это препятствие ..."7. Страх перед неизвестным пугает сильнее, чем страх перед известным, и нигде это так не справедливо, как во сне. Поэтому одной из самых адаптивных реакций на решительно неприятную ситуацию во сне будет встреча с ней лицом к лицу, о чем свидетельствует опыт жившего в 19 веке пионера может быть осознанного сновидения (примечание переводчика) Маркуса д'Эрви-де-Сен-Дени.

Я не понимал, что сплю, и думал, что меня преследуют ужасные монстры. Я бежал сквозь бесконечную цепь проходных комнат, с трудом открывая и закрывая за собой разделяющие их двери, только для того, чтобы снова услышать, как их открывают мои преследователи, издававшие при этом жуткие вопли. Как только я почувствовал, что они настигли меня, я проснулся, весь дрожа и обливаясь потом.

... Этот сон все более влиял на мою жизнь, потому что когда я с ним сталкивался, мне, волею судьбы, никак не удавалось привести себя в сознательное состояние, которое так часто бывало у меня во время сна. Но однажды, когда он вернулся в четвертый раз, и мои преследователи уже готовы были возобновить погоню, в моем сознании неожиданно пробудилось желание сразиться с этими фантомами, которое придало мне силы для преодоления своего инстинктивного страха. Я не побежал, а мобилизовав то, что в вероятно данных условиях , наверное, можно было бы назвать волей, заставил себя прислониться к стене и решил во всех подробностях рассмотреть фантомов, на которых я до сих пор только оглядывался. Первоначально, признаюсь, я испытал может быть довольно сильно е потрясение -- таким образом мой ум, защищался от пугающей его иллюзии. Я остановил взгляд на главном своем преследователе, чем-то напоминавшем оскаленных, ощетинившихся демонов с соборного портика, и, когда желание наблюдать взяло верх над моими эмоциями, увидел следующее: фантастический монстр приблизился ко мне на несколько футов, посвистывая и подскакивая так, что перестав его бояться, я воспринимал ситуацию скорее как комическую. Я заметил когти на одной из его лап; их было семь, очень ясно очерченных. Волосы его бровей, рана, зияющая у него на плече, и бесчисленное скорей всего множество других (именно так и было!) деталей образовывали потрясающе подробную картину, одну из самых четких, какие мне доводилось видеть. Был ли это какой-то готический рельеф, хранящийся в моей памяти? В любом случае, мое воображение сделало его и подвижнее, и красочнее. Концентрация внимания на этом персонаже привела к тому, что остальные его компаньоны, словно по магическому велению, исчезли. Сам же он, казалось, замедлил свои движения, потерял яркость, а очертания его стали размываться, пока он не превратился во что-то вроде парящей в воздухе связки тряпья, наподобие выцветших костюмов, которые снимаются с витрины и продаются подешевке во время карнавала. Потом последовали несколько незначимых видений, и я проснулся8.

Похоже, это было последнее из кошмарных сновидений Маркуса. Поль Толи также отмечал, что открытое и смелое поведение во сне часто приводит к тому, что внешний вид скорей всего других существ становится менее угрожающим9. С иной стороны , если пытаться заставить их исчезнуть, они могут стать еще страшнее, как в случае со Скоттом Спэрроу.