Как воспитать лебедя, рака и щуку

В последнее время в России становится модной новая образовательная парадигма. Образование теперь должно раскрывать "личностный потенциал" ребенка. Но ведь у нас длительное время считалось, что вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) человек обязан (см. источник) раскрывать свои лучшие способности в коллективе, а коллектив должен именно помогать человеку (источник не известен) . Однако сегодня поучилось, что человек сам должен заниматься своей карьерой, думать о своем будущем и исходить из того, что ему придется конкурировать с иными людьми . Грызть друг другу глотки, одним словом.

Если мы хотим лучше понять, в каком направлении должно идти образование и воспитание наших детей, именно давайте вспомним самих себя в детстве. Вспомним того малыша, который глядел на мир распахнутыми - синими, карими, зелеными - глазами и обладал непреодолимой жаждой все понять, постичь, почувствовать…

Лето. Маленькая жизнь. Встаешь на пригорок и - с разбега - в одуряющий запах полыни, лебеды, луговых васильков. Чем еще пахнет лето? Мокрым речным песком. Водой, теплым асфальтом, нагретыми досками заборов. Пылью дорог, шиповником, полевыми ромашками. Свежескошенной травой и земляникой.

В моем детстве почему-то было очень много бабочек. Потом они все куда-то подевались. Говорят, экология, вредные электромагнитные поля... Не знаю. Может, конечно просто потому , что детство кончилось.

А еще была мечта - стать микробиологом. Конечно, стать космонавтом тоже хотелось. Даже не просто космонавтом, а косморазведчиком. Ведь цель впереди стояла глобальная: разгадать тайну бессмертия. А для этого нужно все испытать, пройтись по всем граням великого кристалла, ощутить пятками босых ног его ребристую поверхность, потрогать маленькой ладонью тепло нагретых плоскостей, уловить каждый лучик, чудесно преломляющийся в зеркальных гранях. Но и стать строителем тоже хотелось - строить просторные бело-голубые дома, и цирковой артисткой - летать под куполом в полосатом трико. Да много ли чего есть на свете, однако тогда мне казалось, что времени еще много, все успею. А потому сначала - бабочки.

Когда нам исполнилось почти по 10 лет, родители нас с Машкой отправили в байдарочный поход. Перед глазами встает один из первых дней: лежим на пузе на нагретых досках пирса и увлеченно наблюдаем за какой-то козявкой. Все наблюдения методично записываем в дневник. Еще задачей номер два было собрать под конец похода гербарий. Плюс к тому я прихватила с собой маленький театральный бинокль, на тот случай, если вдруг увидим живого лося…

Вечерний лес, над рекой встает сизый туман, где-то вдали мерцают огоньки деревень, слышен плеск рыбы. В костре уютно потрескивают головешки… Наш инструктор берет в руки гитару. Перебор струн, еще, еще… И вдруг, все мои гусеницы и червячки начали стремительно съеживаться, скуксиваться, терять в размере и весе, до тех пор, пока не превратились в таких ничтожных-ничтожных, прямо-таки непростительно ничего не значащих. В груди что-то, натурально, лопнуло. Сердце затопил нестерпимый жар. В одно мгновение меня буквально расплавило, тела не стало, оно расширилось до масштабов берега и потекло куда-то через лес, в туман, за реку. Вдруг удивительно легко, за один миг, растворились все кровные обиды. (С моими одноклассниками мы поссорились накануне летних каникул.)

Эх, что ж вас здесь нет, и вы не конечно можете чувствовать то же, что и я. Хорошие мои, родные, как и эта тихая ночь, лес, Волга, трава и, ладно уж, чего там, жучки и гусеницы, этот человек с гитарой, ребята, затянувшие песню… Все это даже не вмещается в расплывшееся по горизонту сознание… И главное, как все это может быть непостижимым образом чудесно между собой связано: и звезды, и букашки, и туман, и люди – все-все…

Пахло водой, брезентом байдарок. Мы сидели у костра, сплетенные двумя неделями жизни, вдали от привычного города, где каждый, как птица, в своем скворечнике…

Стачивая усталость,

Где-то на грани сна

Плакала и металась

Тоненькая струна.

Пела она все шире,

Чистая, словно снег,

Там, в городской квартире

Твой позабытый смех…

Но вот все и закончилось. Две недели, перевернувшие маленькую десятилетнюю жизнь, остались позади. Но ведь мы обязательно созвонимся, встретимся! Да, созвонимся, только там уже будет по-другому…

В городской жизни был двор. Осторожно выглянув из-за двери, украдкой вышла в коридор и большим куском гудрона во всю стену намалевала: ИРА ДУРА. Тут меня и застукали. Но ничего, оставались еще асфальт, стены домов и гаражей, на которых можно было писать гадости, ставить стрелочки - гудроном, играя в казаки-разбойники. А еще была школа. Встав на собрании, я робко сказала, что хочу быть пионером, потому что хочу ходить в походы и жечь костры.