Не рожайте от нелюбимых

Каждая женщина мечтает о семье. Не просто о семье, а об идеальной, где царит счастье, взаимопонимание. Но, увы, далеко не всегда женщина остаётся со своим, как ей кажется, конечно любимым человеком . Часто бывает, что избранник вообще не мечтает о совместном проживании. Так случилось и с Еленой. Когда подруги говорили, что Юрий не лучшая пара, что он «не пропускает ни одной юбки», она никому не хотела верить. Считала, что ей все завидуют. Шло время, а избранник и не думал делать предложение «руки и сердца». Мало того, он всё реже проводил время с Еленой, а узнав, что она беременна, прекратил с ней общение. Она многократно пыталась поговорить с Юрием, озадачить его, «надавить» на совесть, но в ответ слышала:

- Ты взрослая. Понимала, что делала. Тебе нужен ребёнок, рожай. Лучше пойди на аборт. Ни ты, ни ребёнок мне не нужны.

Сначала Елена услышала тишину. Никаких звуков, полная тишина. Затем почувствовала рядом со своим лицом чьё-то дыхание. Открыв глаза, увидела лицо сына. Геннадий внимательно смотрел на неё. Взгляд холодный, чужой.

- Ну, что, мать, выживешь? Выживешь, - спокойно, без лишних эмоций, сказал он.

- Точно отец. Никуда не деться. Копия, - про себя подумала Елена и от усталости закрыла глаза.

Что произошло, она плохо помнит. Помнит очередной скандал с сыном, резкую головную боль. Силы возвращались медленно. Правые рука и нога плохо двигались, но самое страшное, что произошло, это потеря речи. Мыслила правильно, но язык не слушался и не хотел выполнять команды. Вместо слов было мычание. Таким образом общаться невозможно. Узнав об этом, Геннадий сказал:

- Вот и хорошо, молчать будешь. Может любить научишься.

Слова словно кинжал вонзились в сердце. Это она-то не любит?! Но самое обидное, что тридцать лет назад эти же слова ей сказал отец Геннадия.

Аборт Елена не сделала, надеясь, что Юрий придёт к ней из-за ребёнка. Родив, она несколько раз приходила к Юрию, его матери, пытаясь вызвать чувство вины. Но ничего не менялось.

Рождение сына принесло радость. Но одиночество, физические и моральные нагрузки утомляли. Елена стала раздражительной, гневалась по пустякам. Привычным способом разговаривать стал крик. Она считала, что её сын не должен ни в чём нуждаться, была заботливой до навязчивости. Страх, что со временем она станет ненужной сыну, заставлял привязываться к Геннадию всё сильнее. Внешне ребёнок был похож на отца. В периоды бессилия или если сын совершал ошибку, Елена начинала кричать:

- Ну, копия отец. Такой же безразличный и бездушный.

Лет в десять при очередной разборке сын тихо, но отчётливо проговорил:

- Вырасту и уйду от тебя, как папа.

Елена онемела от таких слов. Обида охватила её всю до клеточки. Такой же! При воспоминании об отце Геннадия, почувствовала ненависть. Пронзительное, всеохватывающее чувство. Это же надо сыну настолько быть похожим на отца. Иногда стала приходить мысль о том, что она не любит сына, но тут же отгонялась. Любит, конечно, любит. Вот недавно купила Гене новый телефон, а он даже спасибо не сказал. Точно, как отец. Когда Елена покупала Юрию подарки, тот принимал их, как должное. Вот если бы отец и сын не были так похожи, то и Елена была бы спокойнее и ласковее. Мало того, что внешне копия, так и говорит также, ходит такой же походкой, смотрит таким же взглядом.

Устроившись на работу, Геннадий решил жить самостоятельно и снял комнату. Мать не противилась. Она ежедневно приходила убирать к нему, готовила еду. Сын обзаводиться семьёй не спешил.

-Они сами ко мне идут, - говорил он о девушках, - пусть сами думают. Я не тяну. Погуляю, а там видно будет. Будешь бабушкой, успеешь, - на лице появлялась холодная усмешка.

После выписки из больницы, Геннадий приходил к матери, чтобы приготовить еду. Готовил он плохо, но Елена не жаловалась: сама готовить ещё не могла. Однажды она обнаружила, что холодильник пуст, нет никаких продуктов. На улицу одна ещё не выходила, до магазина дойти не могла. Да и как там смогла бы объяснить, что ей нужно? Вдруг Елена ощутила пустоту. Не только вокруг себя, а даже внутри. Пустота. Она не лёгкая, безмятежная, а тяжёлая, гнетущая. Пустота давит, да так, что уже нет сил сопротивляться ей. Кое-как написав левой рукой на бумажке слово еда, она позвонила в дверь к соседке. До болезни они не общались. Елена считала, что все к ней относятся враждебно, никому именно нельзя доверять . Соседка очень удивилась, увидев Елену. Но прочитав записку, стала настоятельно приглашать к себе в квартиру: