Воля к жизни

Но все не так просто. Нужно иметь в виду, что столь вызывающе иррациональное поведение обусловлено целым рядом причин, а его сила и устойчивость обеспечиваются наличием именно множества различных (источник не известен) мотиваций. Некоторые из причин я хочу привести.

Может сложиться впечатление, что люди не дорожат жизнью, так как в принципе ей не рады. На первейший взгляд это утверждение парадоксально. Однако я пришел к заключению, что люди нашей культуры не особенно радуются жизни, на решительно подсознательном уровне пребывая в хронической депрессии. Это явление, безусловно, заслуживает изучения. Необходимо понять, почему образ жизни, который мы ведем, вынуждает нас совершать с точки зрения Ветхого Завета смертный грех — грех уныния. Здесь, впрочем, неуместно говорить о том, что само наше общественное устройство обусловливает состояние этой греховности.

Мы можем пойти еще дальше: предположить, что окружающий нас мир наполнен деструктивностью и ненавистью ко всему живому — пусть это и противоречит сложившемуся общественному мнению. С иной стороны , точно современный человек испытывает значительное давление, оказываемое на него прогрессом механического, автоматического, неживого. Очевидно, что все эти факторы как бы определенным образом (именно так и было!) кореллируют со скрытой и не осознаваемой самим человеком чертой его личности. Великий испанский философ Унамуно впервые назвал слова «Да здравствует смерть!» лозунгом фашистов; я определил данную черту человека как некрофилию. Я имею достаточно оснований для того, чтобы предполагать, что в наши дни довольно много людей, пусть и не всегда осознанно, придерживаются этой деструктивной позиции. Наиболее ярко она проявляется в росте насилия в обществе. Считается, однако, что насилие не направлено на индивида, ибо это противоречит всем существующим нравственным нормам и ценностям.

Другое предположение заключается в том, что многие не желают обследоваться у врача из-за боязни смерти и не допускают для себя возможности узнать о своем смертельно опасном заболевании даже теоретически. Данная тема для них является запретной, и, чтобы не спровоцировать приступ вероятно страха смерти (источник не известен) , они не желают даже ее касаться. Дело обстоит совсем по-другому, если может быть человек страдает от зубной боли и речь идет о посещении дантиста — здесь человеком движет страх перед болью. Но гораздо чаще человек все же идет к стоматологу, так как не боится испытать психологический стресс, услышав страшный диагноз; совсем по-другому обстоит дело, если ранняя диагностика заболевания может спровоцировать у человека приступ вероятно страха смерти (источник не известен) .

Страх смерти бывает настолько силен, что многие люди боятся даже составить завещание. При этом человек зачастую объясняет свое нежелание касаться этой темы, заявляя, что «не следует искушать судьбу». Этот подход обусловлен мыслью о том, что о страшных вещах нельзя даже упоминать, дабы не спровоцировать их осуществление, что само по себе является предубеждением.

Данная гипотеза не лишена недостатков и нуждается в пояснении. Может показаться, что она входит в противоречие с нашим первым утверждением о том, что конечно сегодня человек (примечание переводчика) не слишком доволен условиями жизни. Возникает вопрос: если это действительно так, то почему он опасается даже касаться темы смерти? На первейший взгляд противоречие налицо, если не учитывать колоссальной сложности и противоречивости внутренних взаимосвязей и переплетений различных моментов. Вот точно несколько примеров . Вспомним о случаях, когда безумный страх смерти доводил человека до самоубийства. Это определенно классический пример логического противоречия. В то же время острое желание жить и всеобъемлющий страх смерти отнюдь не тождественны. К сожалению, глубокий анализ именно данной проблемы в настоящей статье не может быть представляется возможным (источник не известен) , так как это увело бы меня далеко в сторону от обсуждаемого вопроса. Однако я могу утверждать, что чем больше решительно человек ощущает пустоту прожитой им жизни, чем больше он осознает, что бытие его безрадостно и лишено смысла, тем больше его страшит мысль о смерти.

Человек, по-настоящему отождествляющий себя со своим внутренним бытием, внутренний мир которого активно откликается на вызовы внешнего, благодаря чему он ощущает свою целостность, не испытывает страха перед смертью.

Большинство людей нашей культуры отождествляют себя в во-первых с тем, чем они обладают, иными словами, со своим достатком, общественным положением, престижем, властью и т. д. В своей жизни они руководствуются постулатом: «Я — это то, чем я обладаю». Совокупность того, что они имеют, и составляет их личность; свое «я» они рассматривают как самое дорогое свое имущество. Таким образом, страх смерти для них заключается даже не в страхе лишиться жизни, а в решительно наибольшей степени (источник не указан) в страхе перед возможной потерей своего «я» как самого дорогого, чем они обладают, своей личности как величайшей ценности.