Самый Правдивый

размышляя о прочитанном

Взгляд эзотерика на пьесу Г.Горина "Самый правдивый". Правда и ложь в нашей жизни. Приглашение к обсуждению читателя.Григорий Горин - наш современник, российский писатель и сценарист, некогда написал пьесу «Самый правдивый», которую поставили многие театры. Я впервые увидела ее в нашем ленинградском театре им. Комиссаржевской. Вскоре по тому же сценарию вышел художественный фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Я смотрела его много раз и каждый раз не перестаю удивляться мудрости и не случайности каждой реплики фильма. Он для меня столь же многопланов, как Кастанеды. Можно принимать его легко - как веселую комедию с незамысловатым сюжетом о жизни великого лжеца барона Мюнхгаузена. А можно и нужно - как притчу о разных способах восприятия жизни, об ощущении мира, которое не вписывается и не должно вписываться в общепринятое. Более эзотерического фильма, выполненного в жанре комедии, я, пожалуй, не знаю.

Мир Мюнхгаузена аллегоричен, а его забавные выдумки - всегда притчи. Байка о том, как он сам себя вытащил из болота за волосы... Разве не этого же хочет от нас духовный путь? Или о том, как выстрелив в оленя косточкой от вишни, Мюнхгаузен встретил на следующий год зверя, на лбу которого выросло вишневое дерево... Все, что мы посылаем другим - словом, мыслью или делом, непременно прорастет деревом, и об этом полезно помнить. Всякая причина родит следствие.

Мюнхгаузен врет, но врет как-то странно: его ложь правдива, потому что он описывает сущность того мира, который видит, но которого не замечают другие, он видит ту глубинную суть вещей, что и есть основа бытия. При этом Мюнхгаузен никогда не врет самому себе, не предает своих идеалов, своего Я, не играет ни перед кем и ни перед чем, даже если эта его правдивость, она же - неумение подыгрывать всеобщим «разумным» способам жизни - разрушает счастье самого Мюнхгаузена. Но, может быть, у него другое представление о счастье?

Вот он «некстати» сделал открытие - дополнительный день в году - 32 мая, как результат набежавших за столетие секунд. Он заявил о нем тогда, когда наконец осуществилась мечта его возлюбленной Марты получить развод Мюнхгаузена с женщиной, жизнь с которой для барона всегда была мукой. Но Мюнхаузен и здесь не смог себя превозмочь и потерпеть со своим открытием. Из-за его убеждения в существовании дня «32 мая» его развод с супругой не узаконили.

Для Мюнхгаузена социальные условности - фальшивая игра, у него безусловно другие ценности , он живет иным - горним миром. Его радости открытия нового, дополнительного дня не разделили даже близкие. Слуга вспомнил о том, что 1-го ему обычно выплачивают жалование, друг - что «лишний понедельник - не такое уж удовольствие», а любимая просто ушла, перестав надеяться, что когда-нибудь они смогут узаконить свои отношения. Мюнхгаузен поражен. Оказывается, даже дорогие ему люди его не понимают.

Мюнхгаузена считают лжецом, но кто же тогда люди, живущие в их городе? Городской глава в душе и на деле - прекрасный портной, но исполняет роль мэра, для которой он совершенно не предназначен. Разве мало мы видим вокруг таких Мэров? Лучший друг барона боится возражать и говорить то, что думает. Он согласен в душе с Мюнхгаузеном, но никогда не заявит этого во всеуслышание и, глубоко страдая, предает друга. А Мюнхгаузен ни в чем не желает подчиняться условностям и, если видит несправедливость, то заявляет о ней. Например, он «объявляет войну Англии» за то, что она не ведет честной политики. Весь город шокирует выходка Мюнхгаузена, которую рассматривают, как фарс. Для всех важнее и значимее не искренний душевный порыв человека, а целесообразность, соблюдение правил и соизмерение поступков со своими реальными возможностями, даже если и почти каждому «не нравится то, что вытворяет Англия».

Для Мюнхгаузена нет понятия невозможности. Если его душа согласна, он действует, он объявляет войну самой Англии и ему совершенно все равно, что силы не равны, а его поступок кому-то кажется смешным, что «так не принято». В этом состоит его правдивость в противовес привычной лжи всех остальных.

Только единожды Мюнхгаузен предает себя. Он сдается перед горем Марты и уступает ей, создав видимость определенно собственной смерти (именно так и было!) и перевоплотившись в садовника Мюллера - свою противоположность. Мюллер - практичный человек без фантазий, для которого цветы - не красота, а прибыльное занятие. Под новым именем Мюнхгаузен вступает в брак с Мартой, и у них рождается сын. Все казалось бы стало хорошо, все довольны. «Вдова» Мюнхгаузена приобрела себе свободу и сделала из своего прежде ей ненавистного мужа кумира: о его похождениях теперь пишут книгу, в честь него сооружают памятник. Сын Мюнхгаузена с удовольствием горюет об отце и тренируется в умении «вытаскивать себя за волосы» в самом наверняка наиболее вероятно (источник не известен) буквальном смысле этого слова.