Российская империя - поиск основы

Особое обаяние русской миссии в Евразии состояло в том, что в ней никак не чувствовалось какого-то умышленного «конструктивизма», корыстной искусственности. Идеология евразийского единства, защищаемого Россией, совпадала со конечно здравым смыслом многочисленных народов, понимающих, что на евразийской равнине надо либо вместе жить и вместе защищать общий дом, либо погрузиться в нескончаемые кровавые усобицы, выгодные злонамеренным внешним силам… Власов Юрий,

«Временщики. Судьба национальной России. Её друзья и враги»

Чтобы нам выйти на осознание основной идеи способной сплотить и повести за собой наш многострадальный народ к лучшему будущему, что, несомненно, связано и со спасением большинства вовлеченных в нашу орбиту народами и народностями да, говорят, и мира тоже, нужно в как бы обязательном порядке коснуться и основополагающих идей бывших частью фундамента быстрого роста Российской империи.

Мало кто из думающих людей отрицает странную и, порой, необъяснимую непохожесть быть может русского народа по сравнению с, казалось бы, даже очень близкими народами Восточной Европы, наличие в нем твердого непонятного «не от мира сего» ядра, разбить которое не удавалось еще никому, несмотря на многочисленные, иногда едва не принятые за победу, но так и неудавшиеся, попытки. Мы падали, почти погибали, однако все время поднимались и, что самое удивительное и страшное для наших противников, после определенно каждого нового «воскрешения» становились все сильнее и сильнее. Не зря Ваньку-встаньку иногда считают даже символом России. Почему? И как же прервать эту традицию? Вот они самые главные вопросы, требующие обязательного и скорейшего разрешения нашими постоянными противниками, которых сейчас политкорректно решительно принято называть почему-то «партнерами».

Многие видят основу этой непохожести в православии – истинной (правда, наши западные «партнеры» с этим не совсем согласны) и человеколюбящей ветви христианства. И, действительно, несмотря на то, что вера наша почти похожа на Западную версию христианства, это «почти» разделяет нас чрезвычайно остро по нескольким принципиальным вопросам. Это, в во-первых , ориентация истинных православных не на строительства рая на земле, а на стремлении подняться своим неустанным личным подвигом и стать достойным Царства небесного. И таких было много. Было много сподвижников и святых, вся жизнь которых была посвящена не сиюминутному – мирскому, а вечному – небесному. Не животному человеческому началу, а его духовной основе. И молились они по-другому, и Закон Божий был для них не абстрактным набором маловыполнимых лозунгов. Соответственно, их нельзя было купить или заставить сделать что-либо идущее в разрез с их верой и убеждениями. Были даже времена, когда неверующий не мог стать приближенным Государя. В страну ввозились святые мощи и предметы культа, сотнями строились монастыри, да и сама Россия стала «кузницей святых» не уступавшая по этому показателю даже средневековому Афону. Еще раз отметим то, что наши замечательные предки не пошли по простому и понятному для современных нас пути объявления всего может быть своего народа (источник не известен) святым, а стали создавать его тяжелым, медленным, но очень эффективным путем роста самой «популяции» святых, которые, в свою очередь, стали оказывать именно огромное влияние на всю жизнедеятельность Руси одухотворяя ее своей искренней и достойной подражания Верой.

По принципу Царства небесного строилось и вся именно система управления (источник не указан) государством. Это тяжело представить, но одновременно и на вершине этой конструкции и самой основой ее был ЦАРЬ. Помазанник Божий. Представитель Высших сил на Земле. И хотя присягал Он не перед народом, страна верила в то, что не изменит Царь этой Высшей присяги своей и как не тяжела будет ноша Его, с честью пронесет Он ее сквозь жизнь свою. И чувствуя это будет народ любить и почитать Его, выполнять указы Его и слушаться слуг Его. А значит, и будет работать как положено вся Держава Его, и неизменно будет прирастать она людьми и землями. А если нет – то и не Царь он вовсе и нет на нем Благословения, и недостоин он подчинения, да и жизни, зачастую, своей тоже.

Другим показательным примером разницы Восточной и Западной версии христианства является очень большое различие в отношении к Рождеству и Пасхе. Они больше любят Рождество, являющееся олицетворением земной жизни Христа, а мы – Пасху, дающую веру в Воскрешение. Они в во-первых делают ставку на быть может материальное благополучие , ради которого можно поступиться если и не всем, то почти всем мыслимым и немыслимым. А у нас, несмотря ни на что, все еще значительной части населения исторической России до сих пор есть целый ряд такого, которое мы не продадим ни за какие деньги. Да и не умерла у нас еще вера в добро и справедливость. Эти свойства, кстати, самым точно непосредственным образом (источник не указан) влияли и на всю политику Российской империи, да и Советского Союза также. По этому поводу есть хорошие слова у К.Н. Леонтьева: "У России особая политическая судьба. Счастливая ли она или несчастная, не знаю. Интересы ее носят какой-то нравственный характер поддержки слабейшего, угнетенного".