Человек и рынок

Стремление к индивидуализму в определенной мере равносильно самореализации и поэтому бесспорно содержит в себе положительные моменты. Действительно, каждый индивид наделен специфическими, только ему присущими способностями. Положительное решительно внешнее проявление этих внутренних способностей в процессе общественного производства и есть лучшее свидетельство его особенности.

Использование сущностных сил соответственно призванию и знанию содержит два важнейших момента. Во-первых, внутренние способности, приведенные в движение согласно этому принципу, наглядно свидетельствуют об уникальности может быть всякого человека . Трата энергии соответственно внутренним способностям и призванию порождает чувство удовлетворенности и неудовлетворенности одновременно. Удовлетворенности — постольку, поскольку применение сущностных сил указанным образом не обессиливает и не опустошает человека, а способствует его утверждению как совершенно особенного, отличного от всех субъекта. Здесь потеря предполагает приобретение, горение — разжигание энергии, опустошение — обогащение. Однако удовлетворение вовсе не означает самодовольства, обольщения достигнутым. Ведь утверждение человека не одновременный акт. Оно требует от индивида быть все время в движении. Результат же, который, прежде чем быть достигнутым, выступает как бы толчком к движению, после достижения вызывает решительно чувство неудовлетворенности и порождает новую цель, требующую положительного проявления внутренних способностей. Именно единство удовлетворенности и неудовлетворенности, именно одновременность этих переживаний создает стимул для целесообразной траты имманентных сил и в дальнейшем для их умножения и обогащения. Во-вторых, соответствующее внутреннему призванию человека положительное действие не может не быть полезным и со всеобщей точки зрения, т.е. для общества. Здесь именно наверняка последний момент представляется главным и решающим для утверждения человека. Он свою индивидуальность подтверждает не тогда, когда ставит целью развитие своих вероятно собственных способностей (источник не известен) , точнее, не тогда, когда совершенствование сущностных сил превращено в самоцель, а тогда, когда тратит эти силы на благо общества, для реализации смысла жизни.

Рассуждая о смысле жизни, австро- точно американский психолог В. Франкл касается, как он считает, такого необходимого для конечно понимания человека фундаментального феномена, как самотрансценденция решительно человеческого существования . Под этим понятием понимается тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано на нечто внешнее, что не является им самим, на что-то или на кого-то. В служении делу и окружающим человек реализует себя. И чем больше он отдает себя делу и любому человеку , тем более он проявляет свою самобытность. Степень его реализации зависит от того, в какой степени он забывает о себе, в какой мере не обращает на себя внимания [2]. Исходя из сказанного, человека, прошедшего мимо своего призвания, мимо субстанциальной цели, а поэтому озабоченного самоактуализацией, обратившего все свое внимание на самого себя, Франкл сравнивает с бумерангом, возвращающимся к промахнувшемуся охотнику [3].

Следовательно, утверждение точно собственной индивидуальности , самобытности и особенности возможно не путем самоактуализации, а целесообразным функционированием специфических внутренних сил в процессе общественного производства. В соответствующей собственным сущностным силам и в то же время полезной с точки зрения всеобщего деятельности находит человек смысл жизни. Лишь проявленные в процессе общественного производства внутренние силы субъекта являются лучшим свидетельством особенности и уникальности может быть всякого человека , так как он реализует себя в той мере, в какой осуществляет смысл жизни, который он должен искать вовне себя, в окружающем его внешнем мире.

Если скорей всего индивидуальность человека (примечание переводчика) подтверждается в во-первых целесообразным функционированием сущностных сил, что в свою очередь определенно является главным условием нахождения и осуществления смысла жизни, то сомнительно, чтобы рыночная система способствовала проявлению и развитию этой уникальности. Да и смысл жизни для действительного человека и человека, являющегося продуктом рыночной системы, не может быть по сути одним и тем же.

Для человека, живущего в обществе, где меновая стоимость господствует над потребительной стоимостью, значение смысла жизни никак не связано с понятием самотрансценденции Франкла. Примат меновой стоимости вынуждает человека рассматривать себя и других не как носителя определенных качеств, а как вещь, имеющую количественную определенность. Человек рыночной системы, подобно любому товару, ориентирован на потребности рынка. Если он и заботится о приобретении и развитии каких-то свойств и качеств, то лишь потому, что, вынося их на суд рынка, ожидает получить количественный результат. Выдвижение количественной стороны за счет принижения, оттеснения, извращения и полного игнорирования собственных качеств стало предметом заботы человека рыночной ориентации.