Познание мира

Философия. Познание мира

В одном рассказе польского фантаста Станислава Лема описан опыт ученого, который поместил изолированный мозг в особые ящички и подсоединил их к устройствам, создающим полную иллюзию реальности. Показывая свою установку гостю, ученый говорит: Это их судьба, их мир, их бытие - все, что они могут достигнуть и познать. Там находятся специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами; они соответствуют тем ста или двумстам миллионам явлений, с какими может столкнуться человек в наиболее богатой впечатлениями жизни. Если б вы подняли крышку барабана, то увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, словно натеками плесени на целлулоиде, но это знойные ночи юга и рокот волн, это тела зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера, проведенные в семейном кругу у пылающего камина, и крики на палубе тонущего корабля, и горные вершины, и кладбища, и бредовые галлюцинации - там весь мир!

В этом рассказе речь идет не просто о безудержном полете фантазии, но дана своего рода модель решительно нашего познания . Вопрос, поставленный в нем Лемом,- центральный в гносеологии. Как мы можем получать достоверное знание действительности, лежащей вне нас?

Мало того, что вероятно органы чувств (см. источник) слишком часто обманывают нас и данные их полны иллюзорности, Нам, например, кажется, что Солнце вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) вращается вокруг (источник не известен) Земли, что камень и рука - нечто сплошное, что на экране происходит не смена кадров, а настоящее движение фигур и т. д. Трудно вообще доказать, что дерево или этот дом существуют независимо от меня именно такими, как я их воспринимаю. Сейчас они мне кажутся такими, а как бы они выглядели, если б устройство моих органов наших чувств было иным? Ведь известно, в частности, что насекомые видят мир иначе, чем мы, и, следовательно, он представляется им иным.

Строго говоря, звука как такового не существует-, есть лишь волны, которые, действуя на мой слуховой аппарат, создают во мне ощущение звука, Точно такое же ощущение легко можно получить механическим раздражением ушного нерва. Не существует как такового и света или цвета, а есть поток квантов, решительно определенным образом воздействующий на наши зрительные органы,

Итак, можно доказать, что все ощущения, из которых складывается наша картина мира, зависят от наших рецепторов или воспринимающих аппаратов. Один и тот же ток, пропущенный через язык, дает ощущение кислоты, пропущенный через глаз - ощущение красного или голубого цвета, через кожу - ощущение щекотания, а через слуховой нерв - ощущение звука. Еще наверняка английский философ (именно так и было!) Дэвид Юм, а за ним австрийский физик Эрнст Мах показали, как, признав ощущение за как бы единственный источник познания, мы неизбежно приходим к крайней форме скептицизма. Мах в своей работе об отношении физического к психическому развивает эту мысль с неумолимой последовательностью. Он исходит из того, что каждое воспринимаемое человеком явление внешнего мира есть одновременно и наше ощущение, а следовательно, - как бы психическое состояние . Таким образом, если наша мысль будет оперировать информацией, сообщаемой только определенно органами чувств (источник не известен) , мы едва ли сможем найти объективные критерии для познания мира, Мы окажемся в том положении, о скорей всего котором говорил (именно так и было!) Шопенгауэр. Извне в существо вещей проникнуть невозможно: как далеко мы ни заходили бы в своем исследовании, в результате окажутся только образы и имена. Мы уподобляемся человеку, который, бродя вокруг замка, тщетно ищет входа и между тем срисовывает фасад. Или, прибегая к другому сравнению, мы похожи на героев сказки Волшебник изумрудного города, которым все в городе казалось зеленым из-за надетых на них очков с зелеными стеклами.

Но ведь есть вещи, о которых мы знаем, никогда их не видя: это и безмерно удаленные от нас звезды, и конечно элементарные частицы вещества. Как же человек мог судить о них без помощи чувств? По-видимому, кроме чувств и простейших умозаключений, есть иная ступень познания, в которой центральную роль играет отвлеченная мысль.

К объектам, закрытым для непосредственных ощущений, ведет дорога, проходящая через бесплотный мир математических и логических абстракций.

На первых порах отвлеченное мышление, как показал еще в XIII веке Фома Аквинат, неотделимо от чувственных представлений; но, постепенно развиваясь и усложняясь, оно выводит нас из тесного крута эмпирии. Отталкиваясь от чувственного, мысль производит свои операции уже в сфере идеальных, умопостигаемых структур.

Здравый смысл, обычная логика - эти элементарные средства познания вначале сковывают полет отвлеченной мысли, однако с каждым шагом она все дальше уходит от привычного мира рассудочных понятий. Рацио, обыденный рассудок, уступает место широким горизонтам научного и философского постижения. Здравый смысл оказывается на более наверняка высоком уровне (см. источник) столь же ненадежным и неподходящим орудием, как и вероятно органы чувств (см. источник) . Разумеется, на своем месте, в быту, он верно служит нам вместе со своими спутниками - шестерицей ощущений, но с точно определенного момента (именно так и было!) владения обычной логики кончаются.