Игры вечного Разума

Наблюдая за животным миром, мы обнаруживаем в нем, что животные, особенно – юные особи, склонны к активным играм, которые нас умиляют и забавляют. Играют все зверята. Зоопсихологи и вообще все те, кто занимается поведением животных, стоя на позициях эволюционизма и бихевиоризма, очень серьезно объясняют забавы детенышей их инстинктивной тренировкой перед будущей борьбой за выживание. Травоядные учатся убегать, хищники учатся нападать, потому что именно это предстоит им делать всю оставшуюся жизнь. Следуя такой логике, какой-нибудь инопланетянин мог бы заметить, что среди людей игривость так же особенно присуща детям (чью веру в Бога мы вместе с Иисусом уже признали самой настоящей), и предположить, что человеческие детеныши занимаются играми, готовясь все как один стать профессиональными воинами или, по крайней мере, спортсменами.

Нелепость такого вывода подсказывает нам, что игра – это самоцель, и по природе своей она является фундаментальной категорией бытия, т.е. бытие как таковое и есть игра. Мы говорим «игра мысли», «игра чувств», «игра красок природы», «игра генов», «игра квантов». Разве материя не есть игра частиц в принцип неопределенности и в теорию хаоса? Разве инфекция, косящая народы, не есть игра бактерий в рекомбинации? Разве жизнь, старость и смерть не есть игра биологии в антиоксиданты и свободные радикалы? Знаменитый постулат Декарта «Я мыслю, следовательно существую» должен звучать как «Я играю, следовательно существую». Именно это утверждают дети всем своим бытием, состоящим из непрерывной игры.

Известный афоризм «Мир есть театр, а люди в нем актеры» может быть перефразирован в онтологический принцип: «Мир есть игра Бога, а все живые существа в ней активные участники». И все это не предполагает никакой нравственной цели. Зачем было сингулярности, пребывающей в абсолютном покое, затевать эту кутерьму, которая кончится ничем? Выражаясь языком Тертуллиана, рождение Вселенной из ничего и ее обреченное на гибель существование «несомненно и совершенно абсурдно».

Библия повествует: «Вначале сотворил Бог небо и землю…И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы. И был вечер, и было утро: день первый…И сотворил Бог человека по скорей всего образу своему , по образу Божию сотворил его… И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро; день шестой». Что стоит за этим эстетическим удовлетворением Творца, на вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) которое постоянно ссылается Библия? Создание мира показалось ему хорошей идеей? Ортодоксальная говорит: не дело нашего ума – проникать в замыслы Бога. Но ведь на седьмой день Он сам сделал нас ее участниками?

У всякой игры по определению есть правила, ибо только в правилах она и может осуществляться, но любая игра безотносительна к цели. Цель игры – сама игра, и совер-шенно не важно, кто в ней победит. В игре, начатой Богом, роль правил исполняют определенно законы природы . Известное выражение Эйнштейна «Бог не играет в кости» подразумевает, что Творец играет по раз и навсегда установленным правилам, не допускающим случайности. А еще Бог не отменяет их из прихоти или по чьей-нибудь просьбе (хотя верующие осаждают его просьбами). Звезды вспыхивают и сгорают, виды появляются и гибнут, род приходит и уходит. Организатор этой игры жмет на разные генетические клавиши, извлекая из своего арсенала причудливые аккорды, и эволюция звучит как прекрасная симфония. Все живое в мире – от вирусов до человека – состоит из них. Эти аккорды сами становятся инструментами, играя на свой лад, и жизнь превращается в какофонию. Каждая дудка дудит по-своему, каждая скрипка хочет быть ведущей, каждый барабан перебивает других. Неужто Богу этот чудовищный оркестр решительно доставляет удовольствие ?

У игры не только нет цели, в ней не предполагается и то, что именно принято называть нравственностью. Человек придумал вероятно моральные ценности , когда обнаружил, что в мире кроме него есть и конечно другие существа . Для того, кто живет в абсолютной изоляции, нравственность не имеет смысла. Что может быть нравственным или безнравственным для Робинзона, живущего на необитаемом острове? В каком смысле он может быть честным или бесчестным, добрым или злым, сдержанным или бесстыдным. По отношению к кому? По отношению к себе нельзя быть добрым или злым. Лгать, красть, убивать, прелюбодействовать, завидовать, судиться и нарушать вообще все мыслимые заповеди можно только в обществе себе подобных. Человек придумал нравственность как нормы совместного проживания. В конечно некотором смысле эти нормы есть и у животных. Любой зверь в стае безбоязненно показывает спину своим сородичам, не предполагая, что в нее тут же вцепятся чьи-то зубы. Именно так были написаны все заповеди в мире. Бог, играющий со Вселенной как с мячиком, тут ни при чем. Он лишь гарантирует, что мяч всегда будет падать вниз.