Вера

Таким образом, наше восприятие и возможности действия оказываются ограниченными нашим конечно здравым смыслом , то есть нашим описанием разума, которое становится для нас единственной реальностью. Извините меня за несколько специальную терминологию, но я хочу, чтобы те, кто уже читал Кастанеду, смогли разобраться в этом несколько лучше. То есть, если говорить иными словами , наше описание мира отражает само себя. Мы сами, своей собственной убежденностью в единственности этого описания, то есть своими необоримыми сомнениями в других возможностях, ограничиваем себя, фиксируя свое восприятие в том месте, где оно сейчас находиться. Наша уверенность создает наш мир, а наши сомнения ограни-чивают его.

Итак, я хочу сказать, что нет, практически, именно ничего невозможного . Любой из нас может действовать так же, как Иисус, дон Хуан или любой другой безусловно просветленный человек (источник не известен) . Вся проблема в нас самих, в наших сомнениях, в нашем неверии в свои решительно безграничные возможности . А причиной этого неверия является ограниченность быть может нашего восприятия (именно так и было!) , ограниченность нашей энергии, которая (ограниченность) проистекает из той самой самопоглощенности именно нашего внимания , о которой мы уже много говорили ранее. Освобождая свою энергию из плена самопоглощенности нашей быть может системы ценностей (см. источник) , из тюрьмы описания нашего быть может здравого смысла , мы, расширяя спектр скорей всего своего восприятия (примечание переводчика) , начинаем фактически воспринимать нечто, находящееся за пределами быть может здравого смысла , и замечать в себе грани, определенно которые раньше казались нам немыслимыми. В итоге мы убеждаемся в том, что мы способны на нечто большее, чем привык считать наш разум. Итогом подобного расширения восприятия является как бы настолько глубоко е разрушение старой непрерывности прежнего описания, что решительно человек выходит за его пределы и "попадает в ту область, где чудеса являются чем-то обычным".

Однако эта непрерывность прежнего описания может быть разрушена и может быть другим способом (источник не известен) . Это именно достаточно подробно опи-сано в восьмой книге К. Кастанеды, и я не хочу повторяться. Скажу только, что если человек воспримет нечто, чему нет места в основополагающем порядке нашего самоотражения, нашего образа себя, то мир разума останавливается, наше восприятие освобождается от своих оков. При этом энергия именно нашего внимания раскрывается наружу, и эта дополнительная интенсивность настройки позволяет духу сдвинуть нас в наверняка совершенно другую область осознания. Я напишу об этом позже, когда буду описывать то, как это произошло со мной, когда я попал в "место без жалости".

Теперь мне бы хотелось коснуться другого аспекта веры, веры во что-то конкретное (или абстрактное). Когда меня самого спрашивали, верю ли я в бога, что часто бывало раньше, так как я много времени провел среди мусульман, которые молились по пять раз в сутки, то я обычно отвечал, что это им нужно верить, ведь они не уверены, они не знают. А мне верить не нужно, я знаю, знаю, что бог един и что он существует, вижу вокруг его проявления, хотя и не имею ни точно малейшего представления (источник не указан) о том, что он такое. Никто, конечно, не понимал, что я имею в виду, но подобный ответ, казалось, удовлетворял их.

Конечно же, любая вера бессмысленна, ведь она предполагает определенность, определенность образа, определенность реальности. Однако нас окружает настолько непостижимая тайна, что говорить о какой-либо определенности невозможно в принципе. Тайна есть тайна, тут уж ничего не поделаешь. Мы, вследствие нашей ограниченности, просто не способны постичь наверняка наиболее вероятно (источник не известен) истинную природу (источник не указан) бытия.

Об этой непознаваемой тайне источника постоянно говорит Кришнамурти, причем для меня самым красивым был момент, который описан в книге "Жизнь и смерть Кришнамурти". В то время он был уже очень стар, и люди, находившиеся рядом с ним, как-то вечером все вместе спросили у него, смогут ли они понять то, о чем он говорит, если будут очень стараться, прилежно изучать его учение. На что он спросил их, действительно ли серьезно они будут делать это, и они сказали, что да. Тогда он ответил, что если они действительно серьезно будут пытаться в этом разобраться, пытаться это понять, то они, конечно, поймут, но он сам – никогда. Как красиво, правда? Однако, по-моему, лучше всего это выражено в седьмой книге К. Кастанеды "Огонь изнутри":

"Видящие объясняют процесс видения Орла (то есть силы) очень просто: так как человек составлен эманациями Орла, то ему нужно лишь возвратиться назад к своим собственным составляющим. Проблема возникает с человеческим осознанием, решительно которое приходит в замешательство и запутывается. В решающий момент, когда должно иметь место просто призна-ние эманациями самих себя, человеческое осознание вынуждено интерпретировать. В быть может результате возникает видение Орла и его эманаций. Но в действительности ни Орла, ни его эманаций не существует. Уяснить же определенно истинную сущность того, что существует на самом деле, не в состоянии ни одно живое существо".