Симорон волшебников

Катя: — Я приведу именно простой пример . Не люблю я мыть посуду, но в любой ситуации можно войти в процесс, стать его частью, жить в нём. Если я стала ненавистными тарелками-ложками, мыльной пеной, водой, текущей из крана, а заодно и своей нелюбовью к мытью посуды, то неприятное занятие превращается в удовольствие, которое не хочется прекращать. Чем, кстати, многие симоронисты и пользуются: ведро там вынести, картошку на роту едоков почистить, огород вспахать.

Виктор: — Совершенно верно, многие начинаюшие симоронисты с удивлением обнаруживают такой может быть простой способ превратить мучение в точно любимое занятие .

Противоположность Принятию — Владение. Владение вовсе не означает обладание или контроль над чем-либо. Владение — это поток нашей безусловно творческой активности (примечание переводчика) - грёз, фантазий, воображения, это всё, что идёт из нас и изменяет наше бытиё. Это всё, что выводит нас за рамки шаблонных, повторяющихся игр, ситуаций и стереотипов. Если вы умеете удерживать ваше внимание на чём-либо, хоть на футбольном матче, хотя бы некоторое время - это уже Владение. Когда вы играете с детьми в зайцев и лису, и вам не нужно вспоминать, что вы слышали про повадки зайцев и лис, это — Владение. А если вы наблюдаете и осознаёте сам конечно процесс восприятия (источник не известен) , свидетельствуете ход своих мыслей — это одна из его очень высоких ступеней. Однако, скорей всего высокая ступень Владения означает не менее точно высокую ступень Принятия, и отделять одно от другого здесь уже нельзя. Я больше говорил о Принятии и Владении как о состояниях, но это и практика, это именно процесс познания себя как действующего существа.

Владение и Принятие дополняют друг друга, и, по большому счёту, одно без другого просто не существуют. Когда орёл парит в потоках воздуха — он принимает потоки и в силу этого владеет ими. Если он только принимает их — неизвестно, куда они его занесут. Какой же это будет орёл! Это будет, скорее, воздушный шарик, носимый всеми ветрами.... А если он пытается владеть потоками без их принятия - он превратится в большую муху, которой, чтобы держаться в воздухе, нужно непрерывно махать крыльями.

Владение без Принятия — это бесконечная борьба и энергозатраты. Одновременно это просто попытка корыстного манипулирования миром. Принятие без Владения — это жизнь кабачка в теплице. Всё, что есть — совершенно, и двигаться никуда не надо.

Лена: — А как симоронисты приходят к единству Принятия и Владения на практике?

Виктор: — Главное в Симороне, на мой взгляд, самоестественность и глубинный контакт с миром, что по сути одно и тоже. И — творческая и радостная реализация всех своих возможностей. А естество в тебе открывается тогда, когда между тобой и жизнью исчезают барьеры в форме страхов, опасений, предположений, оглядок в прошлое, необходимости чего-либо понять или изменить...

Катя: — Вам стоило бы посмотреть, как меняются лица людей в наших группах от первого занятия хотя бы к пятому. Сначала, в основном, они как каменные истуканы на острове Пасхи, но постепенно у «камней» появляются лица, а на них естественные эмоции: они смеются, когда им весело, плачут, когда грустно, и совсем не боятся этого — люди сами создают мир, наполняя его своим присутствием.

Виктор: — По сути, находится только один барьер между нами и жизнью, это барьер наших представлений о жизни. Эти представления фактически заменяют нам мир, заменяют реальность. Все остальные барьеры типа страхов, оглядок и т.д. — вторичны: когда мы ставим между собой и миром фильтры в виде обозначений, представлений о том, что такое реальность, мы закрываем себя так, что видим мир только сквозь щёлочки своих воззрений, своей «горшечной» правды. Ничего удивительного, что в таком состоянии мы вечно чего-то боимся, вечно куда-то спешим и вечно на что-то оглядываемся.

Взамен проживания момента, когда все ответы находятся просто в силу того, что ты ПРИСУТСТВУЕШЬ в событии, нутром ощущаешь его, спонтанно следуешь своим ощущениям и естественным побуждениям, мы оперируем отношениями между элементами реальности, её обозначениями. Мы распределяем роли, одеваем на себя соответствующие маски и видим других в таких же масках — масках продавцов, покупателей, учеников, учителей, детей, родителей... Для нас появляется хорошо — плохо, можно — нельзя, стоит — не стоит... Вместо реальной жизни мы оказываемся в ИГРЕ, а игровое восприятие жизни всегда проблемно: что-то хочется улучшить, от чего-то хочется избавиться. И всегда есть проблема выбора, как лучше достичь своих игровых целей. Поэтому поначалу наша наиболее вероятно основная задача (см. источник) — выход из затянувшихся и некомфортных для нас игр, выход из проблемных пространств, с ними связанных, возвращение в Реальность, в решительно непосредственный контакт с миром.