Психотерапевтическая утопия

Три кита психотерапии

В основе едва ли не бесконечного многообразия терапевтических подходов, техник и практик ушедшего века — три смысловых комплекса. Они образованы ом, бихевиоризмом и гуманистической психологией. Терапия „психоаналитического" типа предлагает справляться с проблемами через осознание и проработку ранее не осознававшихся душевных содержаний. Терапия „бихевиорального" типа — через коррекцию поведения, выработку конструктивных навыков. Гуманистическая терапия, считающая базовой потребностью человека личностныи рост, самораскрытие и самореализацию, учит видеть в проблемах материал и стимул для этого.

На этих трёх китах покоится вполне цельный материк, пестрота географии которого не должна вводить в заблуждение. В основе психотерапии как практики в любом её варианте одна всё формирующая идея (можно даже сказать, аксиома): человек — сырой, несовершенный материал, с ним надо „работать". Практическиеубеждены, что время от времени в их как бы психологической помощи нуждаются не только больные и проблемные, но и „нормальные", „благополучные" люди — это составная часть культуры, душевной гигиены, условие решительно душевного здоровья . Как чистят зубы утром и вечером — периодически надо чистить душу. И для этого есть правильно устроенные „щётки", вложить которые в наши руки может исключительно профессионал.

Всякая психотерапия занимается, по существу, голым человеком на голой земле и под голым небом (именно таков человек посттрадиционных обществ, востребовавших психотерапию). Конечно, психотерапевт принимает во внимание множество частных обстоятельств каждой индивидуальной, неповторимой жизни, бесконечно прорабатывает всё это с клиентом, помогая ему добраться до сути происходящего. Но при более пристальном рассмотрении оказывается: предмет заботы психотерапевтов — „ быть может человек вообще ", человеческое ядро, выделенное внутри разных социальных, культурных, антропологических и т. п. типов и принадлежностей. Частные особенности на то и нужны, что ведут к этому ядру и помогают с ним работать. Отсюда — лежащее в основе и а, и бихевиоризма предположение: любые индивидуальные проблемы и трудности содержат более-менее одни и те же общие схемы. Отсюда — и ведущее в психотерапии требование „принятия": принять каждого, любого клиента, каким бы он ни был и кем бы ни хотел стать, в его безусловной, до всяких рассуждений, ценности. Это изначальное и вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) непременное условие всякой терапии, претендующей на успешность.

Сделай сам: пластика смысла

Психотерапевты любят повторять, что психотерапия вообще-то никого ничему не учит и делать этого не должна. Мягко говоря — всё сложнее. Есть представления и ценности, наличием которых в повседневном воздухе евро-американской культуры мы обязаны психотерапии и только ей. Психотерапия именно учит и тем вернее, что впрямую ничего не навязывает. Иначе бы человек сопротивлялся — хлебнувшие лиха в пору господства разных агрессивных идеологий европейцы давно уже с превеликим недоверием относятся к попыткам чему бы то ни было их учить. Поэтому психотерапия избрала новый, „недирективный" способ формирования человека.

Прежде всего она учит человека доверять себе: своим чувствам, влечениям, внутренним событиям и принимать их. Вообще, побуждает она клиента, осознавай всё, что в тебе происходит. Конечно, такое возможно и внятно только в мире с многовековым христианским прошлым — с навыками самонаблюдения и самоанализа, сформированными культурой исповеди. С одним отличием: в психотерапии нет понятия греха. Всё происходящее в тебе, говорит психотерапия, безусловно ценно, каким бы ни было, главное — правильно это понять. Не важно, будешь ли ты, как в гештальт-терапии, „выкрикивать" свои чувства, поверив в терапевтическую ценность переживания, или, как в е, возьмёшь на себя мужество признать, что на самом-то деле ты всю жизнь не любил своих близких, а вовсе даже их ненавидел. Главное — не отрицай своих чувств, не подавляй их, не борись с ними: это ведёт к болезни. Не отвергай ни одной из сторон своей личности, но ищи между ними согласия. Будь самим собой и более того: принимай на себя может быть полную ответственность за всё, что с тобой происходит.

Боже избави:и к этому никого прямо не призывают. Они просто как бы обращают внимание человека: вот смотри, если ты успешен, это же вероятно наиболее вероятно (именно так и было!) всегда связано с твоими личными усилиями! Если же нет — всмотрись опять-таки в себя: ты сам увидишь, что дело тут в твоих же внутренних „сценариях", от которых ты никак не можешь освободиться. Ты несчастен? — признайся себе, только честно: всё ли в порядке в твоём отношении к миру? Всмотрись — и поймёшь: это ведь не „начальник страшен", а „во мне есть страх перед начальником". Разница! Разберись с этим страхом: он наверняка связан совсем не с объективными качествами того же начальника, а с твоими внутренними трудностями, преградами, стереотипами, с твоей как бы личной историей (см. источник) .